Книга II, Глава 9
ИСТОРИЯ ОДНОГО ВОЗВРАЩЕНИЯ
Дева Юань Цзы встала и поклонилась, приветствуя Юй-хуанди:
— Поручение Вашего Величества выполнено.
Жунь Юй жестом велел ей сесть.
— Пусть дева сравнит свои расчеты с моими, — протянул он ей свиток. — Это прогноз по Дворцам Судьбы.
— Его Величество предположил, — сказала Юби, обходя стол и склоняясь над расчетами, — что Повелителю Пламени потребуется отдых, прежде чем предстать перед небесным престолом. Он просит Деву не скрывать ни одной подробности касательно Дворца Жизни и Дворца Тела. И хочет услышать, сколько дней у него осталось, чтобы все подготовить.
Дева Юань Цзы покраснела и перевела взгляд на Жунь Юя. Ее смутил не вопрос, в котором не было ничего неподобающего, а способ, которым он был задан. Не много ли вообразила о себе календарная девица?..
Жунь Юй только поднял бровь.
— Ваше Величество точны и дальновидны, — опустила глаза Юань Цзы, пробежав расчеты и сравнив с собственными. — Циша, действительно, оказывает разрушительное воздействие на Дворец Тела. Потому естественной энергии шэнь при отсутствии Золотого ядра не хватит для того, чтобы… чтобы…
— Я понял, — кивнул Император. — В следующий раз сделайте так, чтобы это не повторилось. Подобное простительно только один раз.
— Прошу Его Величество о наказании, — Юань Цзы вышла из-за стола и склонилась в низком поклоне. Она много раз произносила эту привычную формулу, так что каждое ее движение дышало изяществом и радовало глаз.
— В шести мирах бытует мнение, — произнес Жунь Юй, — что в любом деле Небеса дают каждому три попытки. Дева Юань Цзы уже дважды занималась человеческой судьбой Повелителя Пламени. Первый раз она пошла на поводу у покойной Императрицы, заставив принца Сюй Фэна прожить в слепоте и забвении себя без всякой пользы. Второй раз она пошла на поводу у Повелителя Воды и правителя Дворца Брачных Уз. Польза этого воплощения несомненна, но полное забвение себя нанесло Повелителю Пламени вред. У девы Юань Цзы осталась впереди только одна возможность. После которой, если результат меня не удовлетворит, я ее без сожаления уволю.
Дева Юань Цзы замерла. Трудно было поверить, что это происходит с ней!
— Фэн-шуй, — непонятно зачем сказал Цзоуфу, закрыв лицо рукавом.
— Ах да, — улыбнулся Жунь Юй. — Повелительнице фен-шуя Юань Цзы следует помнить, что изначально фен-шуй является искусством оформления могил и поиском наилучших мест для погребения. Поэтому после увольнения дева Юань Цзы сможет занять должность по способностям и стать для смертных духом похорон. Это достойное и прибыльное место.
— Ваше Величество, сжальтесь, — заплакала Юань Цзы.
— Благодаря принцу Сюй Фэну даосские монахи в мире Смертных снова пользуются почетом, — спокойно продолжил Жунь Юй. — Мастера в ранге Наньмо-лао составляют гороскопы усопших, чтобы предсказать будущее воплощение их душ. Без вмешательства девы Юань Цзы эти занятия могут стать беспочвенными и вредными, заставляя смертных заблуждаться, а даосских мастеров — злоупотреблять своей властью. Поэтому приказываю деве Юань Цзы немедленно заняться этим вопросом.
— Будет исполнено, — тихо сказала Юань Цзы. — Ваше Величество уже нашли мне замену?..
— Я уверен, что дева Юань Цзы не покинет нас, — уклончиво ответил Жунь Юй. — Сколько времени осталось у Небес до возвращения Повелителя Пламени?
— Около десяти дней.
— Значит, дева должна справиться за десять дней, — подал ей руку Жунь Юй. — А если времени будет недостаточно, дева должна без стеснения сказать об этом, — черные глаза Жунь Юя потеплели, и негромкий голос лился в уши Юань Цзы как плеск ласковой воды. — В мире Смертных есть хорошие места, способные на время принять небожителя. К тому же всякий смертный, увидев красоту девы Юань Цзы, поневоле окажет ей помощь.
* * *
— Помощник Цзоуфу отправляется подготовить Дворец Шестидесятилетнего Цикла, — откланялся Цзоуфу.
— Хорошо, — сказал Жунь Юй. — По дороге зайди в павильон Лунной Стражи. Вызови ко мне Сунь Циняня. Пусть после заката ждет во внутреннем дворце.
— Ваше Величество, — присела в поклоне Юби, когда Цзоуфу отбыл, — Дева Юань Цзы просила передать, что приступила к исполнению приказа императора. А Дева Чжанлао передает, что будет на торжестве в платье цвета пепельной розы. Этот цвет очень идет ей, он нежный и теплый. Но по мнению Юби он совершенно не подходит Его Величеству.
— Какая разница, — пробормотал Жунь Юй.
— Дева Юби хочет помочь Его Величеству с оттенком. Светлый и холодный тон будет хорошо сочетаться с теплым и более густым, создавая гармонию инь и ян.
— Пепел… — окинул небосвод Жунь Юй. — Дева Чжанлао иронична и умна. Я приму твои советы и последую вкусу девы Юби. А пока пригласи ко мне старейшин календарного ведомства и главу министерства Времен Года.
* * *
…Старейшины прибыли в Пурпурный Дворец величественно и степенно. Император принял их в малом Литературном чертоге. Здесь было светло, на стенах пейзажные панели со стихотворными изречениями. В прозрачном воздухе на яшмовом столе дымился чай.
— Ваше Величество, — начал старейшина Фу-син*, — Согласно вашему приказу мы рассмотрели важнейшие даты, равно значимые для каждого из шести миров. Во всех Царствах календарный год разбит на сезоны, и каждый сезон отмечен праздниками. Вот они, — старейшина протянул первый свиток. — Дунчжи, Чюньцзе, Дэнцзе, Цинмин, Дуань-у, Цисицзе, Чунь Юань и Чжунцюцзе*. Однако даже если мы сократим их количество до одного в сезон, сутки Вашего Величества будут полностью заняты.
— Из-за скоротечности времени в Мире Смертных, — поклонился старейшина Лу-син. — Но если произвести расчет по времени царства Демонов, тогда Ваше Величество сможет принять участие в полном цикле из восьми годовых торжеств, который займет на небесах около девяти недель.
— Ваше Величество пройдет годовой цикл за 64 дня, — протянул второй свиток с расчетами третий старейшина Шоу-син. — Это один праздник в восемь дней по Небесному времени. Таким образом, вы сохраните баланс между отдыхом, работой и торжествами.
— Я знаю небесную динамику, — сказал Жунь Юй, механически развернув свитки и глядя поверх них. — Время в царствах Цветов, Вод и Птиц идет в два раза быстрей, чем в царстве Демонов. Годовой цикл по времени царства Духов займет там два года.
— В этом случае, — поклонился Фу-син, — можно предписать им чередование иньских и янских дат…
— Миру Смертных это не поможет, — Жунь Юй прикрыл глаза.
— У Министерства Времен Года есть решение, — прочистил горло министр Тай Суй*. — Полным оборотом времени можно считать шестидесятилетний цикл. Из расчета год за день это почти те же самые 64 дня мира Демонов, то есть по одному торжеству в неделю. Раз в семь или восемь смертных лет Ваше Величество может принимать участие в очередном празднике годового цикла. Таким образом, за 60 смертных лет Небесный Император пройдет полный круг торжеств. Из них шесть смертных лет будут для людей обычными, а каждый седьмой год особым. Праздник поминовения усопших или Праздник середины осени, или Фестиваль фонарей в эти годы будут наиболее торжественными. Для разъяснения и избегания путаницы будут созданы таблицы мира Смертных, приводящие оба царства в соответствие. Когда этот обычай войдет в систему, он прибавит обоим нашим царствам стабильности.
— Это хорошее решение, — сказал Жунь Юй, но его бесстрастное лицо противоречило словам, словно ни радости, ни облегчения это соображение не принесло. — Однако правительница мира Духов вместе с девами из прочих царств окажется в стесненном положении. Посещая праздники на Небесах, каждая из них потеряет время в своем мире. Дева Тайшань потеряет минимум полгода. Дева Мацзу около трех месяцев. Но даже если я призову их обеих на Небеса, приказав покинуть свои жилища, я не имею права ничего сделать с Владычицей Лю Ин, которая будет вынуждена оставить свой престол на месяц из-за небесной прихоти. В царстве Демонов месяц — очень большой срок. И если Помолвку дочери госпожи Лю Ин ее подданные перенесут без бунта, то едва эти отлучки войдут в обычай, спокойствию в царстве Духов может прийти конец.
— Предложение министра Тай Суя кажется нам очень разумным, — сказал за всех Лу-син. — Если бы Ваше Величество смогло посещать прочие царства…
— Я планирую делать это один раз в год, — положил свитки на стол Жунь Юй. — В канун зимнего солнцестояния. Небеса живут по Лунно-солнечному календарю. Земной год в соответствии с ним занимает 354 лунных дня из 12 месяцев по 29 и 30 дней. Разница с солнечным годом обсчитывается по звездам, давая ежегодно 11 или 12 дополнительных дней. Эти дни раз в три года и дважды в пятилетие составляют тринадцатый месяц, который люди называют жунь-юэ*. Из уважения к собственной матери, давшей мне имя, я не имею права оставаться в стороне.
— Слова Тяньхуана Шаньди* мудры, — поклонились старейшины.
— Что ж, тогда примите мой указ. Небесный император ежегодно по времени мира Смертных будет проводить 11 дней в шести царствах, заканчивая их пребыванием в смертном мире.
— Принимаем указ Его Величества, — сказал за всех старейшина Фу-син. — Однако эта дополнительная нагрузка…
Жунь Юй сидел, закрыв глаза. Чай остыл. Министр Тай Суй, предупредительно кашлянув, встал, чтобы разлить его по чашкам. Даже холодный, он являлся знаком уважения, отвергать который было невежливо.
В этот момент в дверь неслышно вошла Куань Лу. Она безмолвно забрала бесполезный чай и тут же внесла новый.
Когда чай был разлит и попробован, Жунь Юй сжал подлокотники, открыл глаза и произнес:
— Прошу старейшин прислушаться к моим словам и обсудить их. Небеса не могут отстраняться от жизни шести миров, однако Небесный Император не должен часто покидать свое царство, поскольку является символом устойчивости, стабильности и постоянства. Жизнь Небес, полная как трудов, так и праздников, издавна стала мерилом для всех существ, потому именно тут следует отдавать должное и поминовению успопших, и дню всех влюбленных, и началу года. Единственным способом осуществить это остается преодоление разницы во времени. Один день на небесах равен году в мире смертных. Мы должны ускорить время на Небесах, приравняв один небесный день к одному месяцу мира Смертных.
— В 12 раз?! — возопил министр Тай Суй и тут же закрыл себе рот обеими руками.
— Нет. В 16 раз, — сложил перед собой руки Жунь Юй. — Для бессмертных, которые продолжают совершенствоваться, вопрос старения не имеет значения. Проще пожертвовать одним царством, чем остальными пятью.
— Что вы такое говорите, Ваше Величество! — вскочил старейшина Фу-син. — Это… уму непостижимо! Мы только вздохнули с облегчением, после всего, что Небесам пришлось пережить…
— Позвольте я покажу вам, — нагнулся вперед Жунь Юй, — что случится в обратном случае. Небеса будут жить, как заведено. Не имея поддержки мира смертных с их ритуалами, верованиями и подношениями, небожители пару тысяч лет проживут в праздности, радуя себя привычными занятиями. Без внимания со стороны Небес мир людей постепенно забудет о старых небожителях, в быстром течении времени умрут или окажутся под запретом прежние верования, как едва не случилось в последние сто лет. Повелитель Пламени взял на себя суровую обязанность поддерживать связь между нашими мирами. Достойно ли взваливать такую ношу на него одного?..
Старейшина Фу-син все еще гневно смотрел в стол, в то время как двое остальных казались слегка смущенными. Министр Тай Суй бодро пил третью чашку.
— Когда Небесный мир уходит от внимания людей, — продолжил Жунь Юй, — он становится шуткой или заблуждением. Подношения прекращаются, храмы рушатся, знания стираются. И после этого каждый из нас, лишенный опоры и смысла существования, в итоге растает как дым над водой. Мы станем кладбищем бессмертных костей, и в конце концов сойдем в царство Духов. С уязвимостью перед страхом и силами, истолкованными как Зло, во всех мирах дело обстоит лучше, поэтому Демоны могут не тревожиться: их время не пройдет никогда. Я полагаю, звездные старейшины Фу-син, Лу-син и Шоу-син надеются на людскую астрономию, которая обеспечит им вечную жизнь. Но это не так. Новые поколения людей дадут звездам новые имена, новые математики заново обсчитают небосвод, а новые бессмертные из вознесенных людей сменят каждого из нынешних небожителей. Единственное, что мы обязаны делать, если хотим сохранить наследие предыдущих поколений — это давать людям доказательства своего бытия, не только карая их за нарушения порядка, но и вознаграждая за верность. Мы должны скорбеть с ними и праздновать вместе с ними.
…Старейшина Шоу-син поставил свою чашку, встал и внезапно низко поклонился.
— Я согласен с Его Величеством, — сказал он. — И буду рад произвести новые расчеты в соответствии с поставленной задачей.
— Не нужно, — опустил плечи Жунь Юй. — Я уже посчитал. Старейшины могут проверить, чтобы избежать ошибки. Одни небесные сутки будут равны приблизительно 23 дням на земле. Одной четверти суток, то есть шести часов, более чем достаточно для официальной части торжества. Это пять с половиной дней земного времени. 12 месяцев на земле займут 16 дней на небе. Восемь земных праздников составят цикл, чередуясь через день. За Лунный Небесный год данный цикл повторяется 22 раза плюс уже оговоренная разница. Это утомительная нагрузка. Однако в Небесном царстве около шестидесяти министерств и ведомств*, в каждом работает множество учреждений под властью чиновников различного ранга. Если каждая из таких групп возьмет на себя труд организовать один из праздников годичного цикла, мы избежим однообразия, дадим небожителям возможность отличиться…
— И все переругаются! — перебил министр Тай Суй, после чего снова закрыл рот обеими руками. Однако ни окрика, ни замечания не воспоследовало. Император склонил голову на бок и, заломив брови, смотрел на своего чиновника со смесью жалости и любопытства.
— Мне нравится, — расплылся в улыбке облегчения Тай Суй. — Оживление на Небесах, даже полное интриг и споров, всегда освежает. Простите этому министру его импульсивность.
— Ваше величество, — подал голос старейшина Лу-син. — Подобная реформа требует не только тщательной подготовки, но и постепенного внедрения.
— Разумеется, — выпрямил спину Жунь Юй. — Мы будем изменяться, в начале следуя плану министра Тай Суя о шестидесятилетнем цикле. За это время стоит ликвидировать погрешность во времени между царствами Цветов, Птиц и Вод. Земной год в каждом из них должен равняться 128 дням. Все числа соответствий — 16, 64 и 128 — кратны восьми. Это удобно. По прошествии трех небесных лет все царства должны войти в означенный ритм. Когда это случится, я объявлю новую эру и приму девиз правления.
— Принимаем волю Вашего Величества, — поклонились чиновники. В этот раз им действительно предстояло много серьезной работы.
…Когда кабинет опустел, в дверь вошла Куань Лу и тихо опустилась на колени рядом с Жунь Юем. Ее глаза были полны ужаса.
— Что вы наделали, Ваше Величество, — только и могла она сказать.
— Это нужно было сделать еще тогда… — откинулся на спинку сиденья Жунь Юй, прикрыв глаза. — Сразу после того, как он сохранил мне трон.
— И сколько времени теперь вы будете ждать?.. — голос Куань Лу дрогнул, но она смотрела в бледное лицо своего господина, не пытаясь отвести глаза. С некоторых пор он осуждал смущенные заикания и недоговоренность. — Сколько времени на Небе займет шестидесятилетний цикл на земле?..
— Тридцать месяцев, девятьсот шестьдесят дней, — тихо произнес Жунь Юй. — Это не долго. Меньше трех лет.
— Это очень долго! — воскликнула Куань Лу. — Я слышала все доводы Вашего Величества. Неужели все это действительно стоит такой цены?..
— Я смогу чаще посещать его на земле, — взял ее за руку Жунь Юй. — Но даже если бы это было невозможно, я Император над шестью мирами. Радости и печали не входят в мои обязанности.
* * *
Сунь Цинянь не знал, куда себя деть. Он давно обошел «внутренний дворец», в котором было множество спален, музыкальных и книжных комнат, а также пара флигелей и уютный гостиный зал. И не понимал, где именно должен ждать Его Величество. Во внутреннем дворце не работали и не принимали послов, это было личное пространство императорской семьи. Тут горели красивые светильники в виде журавлей, держащих в клювах шестигранные шары с резными ребрами, и хорошо пахло. Сюда могли прийти наложницы, родственники или дети императора, но стража имела право стоять лишь снаружи.
…За последние дни Сунь Цинянь наслушался в казармах неприличных предположений относительно ночей Его величества, а также его темперамента и физических возможностей. Вкратце вся гвардия сходилась во мнении, что Император долго терпел и накопил столь огромное количество ци, что теперь неизменно предастся узаконенному разгулу. Известно, что он назначил себе пять наложниц из первых дев шести царств, и это только официально, вслух. А сколько всего можно получить тайком, без огласки?..
— Повелитель Воды! — уверенно заявил днем капитан Лунной Стражи. — Это совершенно точно и уже давно. Дева от царства Вод приглашена, чтобы не нарушать регламент. Дева для вечера, но для полуночи…
— Ерунда, — перебил один из караульных, только что сменившийся с поста. — Все знают, что Повелитель Вод и Повелитель Ночей братья. Как можно так клеветать на Его Величество.
— Какие они братья? — резонно возразил капитан. — Солнечная гвардия принца Сюй Фэна, что стоит на внешних воротах, знает все подробности, пойди и спроси. Матушка Императора усыновила Повелителя Вод уже взрослым. По крови они не родня.
— Верно, — поддержал очередной хорошо информированный гвардеец. — Когда Его Величество медитировал в Храме предков, Повелитель Воды рвался туда, как одержимый, потому что не доверяет императорской родне. Они точно не из одной семьи.
— Я слышал, они часто ночевали в одной постели в старом дворце, — заметил второй караульный, — еще до того, как Его Величество взошел на трон.
— Я тоже слышал, — кивнул капитан. — А видели, как Повелителя Воды перекосило, едва зашла речь об императорских девах?..
— Да, да, кто не видел! — загалдели все.
— А я слышал, Его Величество сегодня вызвал к себе Сунь Циняня на ночь, — снова перебил хорошо информированный гвардеец. — Должно быть, наш А-Нянь нарочно сдружился с девой Куань Лу, чтобы примелькаться. А может, Повелитель Ночей, наконец, заметил, какими глазами А-Нянь смотрит на него, стоя на посту.
— Скажи, А-Нянь, это Госпожа Полуночи тебя рекомендовала?..
— Скажи, А-Нянь, ты так покраснел от своих фантазий?.. Или от неопытности?..
— Скажи, А-Нянь, а ты правда до вознесения обошел сто цветочных домов, проповедуя небесный канон?..
— Останьте! — мотал головой Сунь Цинянь. — Этот ничтожный страж ничего такого не делал…
…И теперь перед спальней, где дворцовые слуги оставили ночную лампу, Сунь Цинянь страдал.
Император Юй-ди мог вызвать его лишь по одной причине. Настало время расплатиться за свое неподобающее поведение в мире Смертных и без свидетелей получить ужасное наказание. Такое, что никому другому не поручишь.
Потому что Сунь Цинянь посягнул на неприкосновенность императорского тела, лапал его, посадив впереди себя на лошадь. Обнимал в снежной темноте по дороге на Бэйцзин. Трогал его руки и волосы, замирал душой, как последний вор, и даже носил на руках — с повозки на коня, с коня в повозку. И все это время словно не соображал, что делает. Хрупкое тело не сопротивлялось, и Сунь Циняню было хорошо.
А теперь было плохо.
Теперь даже смотреть на Его Величество издали казалось опасным. Лицо Сунь Циняня тут же покрывалось пятнами, руки подло тряслись, с колен вверх поднимался жар, а вниз по позвоночнику тек холод. Печальный дисбаланс ци, вызванный смесью восторга, вины и неразумного предвкушения.
Наконец в темноте раздались тихие, спокойные шаги.
— Почему ты сидишь на полу? — спросил Жунь Юй.
Сунь Цинянь метнулся в ноги императору: «Этот ничтожный страж умоляет Юй-хуанди простить его!»
Жунь Юй застыл и немного отстранился:
— Объяснись.
— Этот ничтожный страж недостоин… Во время посещения Его Величеством мира Смертных этот страж… он неподобающе вел себя и теперь сожалеет…
— Зайди, — обошел его Жунь Юй и оглянулся через плечо. — Не стой на коленях в темноте.
Сунь Цинянь был простым небожителем самого низкого ранга, и никогда не разговаривал с Императором. То есть, он часто говорил с ним в своей голове и иногда наравне с прочими получал приказы, но никогда не беседовал один на один. Теперь же, учитывая все содеянное, он вряд ли был способен даже выслушать Его Величество без неблаговидной дрожи.
Сунь Цинянь оценил свои возможности и пополз вперед на коленях. Он знал, что если поднимется — тут же завалится на бок и упадет, проще было вовсе не вставать.
В спальной горел ночник в виде двухъярусной пагоды. Золотистый свет покрывал стены теплой, изящной вязью. Без этих бликов комната казалась бы слишком простой.
— Я изучил твое дело, небожитель Сунь Цинянь, — сказал Жунь Юй, садясь на низкую платформу для чаепитий спиной к чайному столу, лицом к гостю. — Ты прожил в мире Смертных долгую жизнь. Видел рождения и смерти, старость, болезни и беспомощность. Вряд ли найдется что-то из мира людей, способное тебя удивить.
— Это так, — коснулся лбом пола Сунь Цинянь.
— Во время посещения мира Смертных произошло много непредвиденного, — перекатил драконий жемчуг по запястью Жунь Юй. — Я не уверен, что хочу знать подробности. Дева Куань Лу рассказала мне в общих чертах… Порой обстоятельства требуют от нас особых решений…
— Этот недостойный страж просит прощения…
— Я позвал тебя не за этим, — прервал его Жунь Юй. — Все, что я узнал о тебе, говорит о твоей надежности и добром нраве. По-видимому, ты единственный обитатель Небес, кто знает о моем отношении к Повелителю Пламени и не осуждает его.
— Ваше Величество! — глаза Сунь Циняня против воли намокли. — Это не так!.. То есть, Небеса благоволят вам обоим и… дева Куань Лу… она очень обеспокоена счастьем Вашего Величества…
— Дева Куань Лу предана мне и хорошо воспитана, — ответил Жунь Юй. — Разумеется, она не рада Повелителю Пламени из-за старого недопонимания… но не станет высказывать критики. На самом деле на Небесах многие будут рады неудачам принца Сюй Фэна, хотя прежде точно так же радовались моим. В шести мирах все устроено одинаково… Я хотел бы достойно встретить принца Сюй Фэна, не нарушая при этом привычный уклад и не давая пищу сплетням.
— Сунь Цинянь исполнит все, что потребует от него Его Величество.
— Сунь Цинянь мог бы ожидать от своего императора награду за проявленную инициативу в мире Смертных, — опустил рукав Жунь Юй. — Но, поскольку он промолчал, награду Сунь Цинянь получит, когда исполнит мое поручение.
Сунь Цинянь вытер слезы плечом и снова поклонился.
— Через десять дней ты должен встретить Повелителя Пламени у Южных врат, — тихо продолжил император. — Именно туда прибывают души из мира Смертных. Никто из небожителей не знает, как будет выглядеть Повелитель Пламени в человеческом облике, но ты без сомнения узнаешь его.
— Именно так, — подтвердил Сунь Цинянь.
— Повелитель Пламени будет иметь при себе особый жетон, дающий ему все права как на линии ворот, так и за ними. Но ты должен встретить его перед воротами, снаружи. Потому что пройти в них Повелитель Пламени не сможет. Чтобы миновать их, ему необходимо стереть заклинание, наложенное на него. Оно написано на его коже и отпечатано в янтарном теле. Я не знаю, как густо эта надпись покрывает его, и ради соблюдения приличий не могу привлечь к этому вопросу ни деву Куань Лу, ни какую иную.
— Мне нужно стереть эту надпись? — догадался Сунь Цинянь.
— Да. Но никто в шести мирах не может сделать это, кроме меня. Эта надпись сделана эссенцией жунхуа ченъяо, потому разумно предположить…
Сунь Цинянь застонал и поднял красные, ничего не понимающие глаза. Он очень хотел как можно лучше вникнуть, что именно желает сказать император. И о чем он умалчивает в силу скромности. И сделать все нужное даже ценой жизни.
— Эссенцией из драконьих желез, — опустил голову Жунь Юй, и покраснел.
Сунь Цинянь снова уткнул голову в пол. Мысль немедленно поймать дракона, одного из владык Зодиака, и вырвать у него железы перестала казаться столь же хорошей, как в первый миг. Вряд ли Его Величество хочет зайти так далеко… К тому же на Небе есть более сильные воины…
Император молчал. До Сунь Циняня начал доходить подтекст.
Словарь цветочного дома из мира Смертных был довольно широк и заборист. Дракон повсеместно считается символом весеннего цветения и мужской силы. Небесное царство с очевидностью пользовалось более благородными терминами, но общие принципы смыслообразования прослеживались.
— Ваше Величество даст мне этот нефритовый эликсир? — робко спросил Сунь Цинянь. — Чтобы этот недостойный страж намазал им Повелителя Пламени и стер лишнее?..
— Я не ошибся в тебе, — произнес Жунь Юй. — И поскольку ты все понял, сегодня ты поможешь мне его собрать.
…Если бы гром поразил Пурпурный Дворец и расколол основание Небес — Сунь Цинянь принял бы случившееся более стойко. Он совершенно распластался по полу и различал лишь гул крови в ушах. Разумеется, он ослышался, и с разыгравшимся воображением нужно было что-то делать.
Или вся болтовня из казарм правдива?.. Золотистые блики лампы растекались по полу, ночной воздух вливался в открытую дверь. А если кто-то зайдет?!..
Жунь Юй встал, снял мантию и сбросил ее на чайный стол. Потом расстегнул пояс.
Сунь Цинянь со второй попытки сел на колени, зажмурился и застонал. Он, конечно, мечтал… но он не смел и мечтать… Как до этого дошло?..
…Жунь Юй, наконец, заметил состояние своего подданного и свел брови.
— В чем дело? — спокойно спросил он.
— Я не такой опытный, как решило Его Величество, — пролепетал Сунь Цинянь. — Я немного помогал девушкам… в прежней жизни… и недостоин…
— Ты только что клялся мне исполнить все, что я попрошу, — мягко сказал Жунь Юй, снимая верхнюю одежду. — Если мое тело кажется тебе отвратительным, не нужно смотреть на него. Вероятно, я неверно истолковал твою заботу обо мне.
— Нет, все верно, — выдавил Сунь Цинянь. — Я… я просто не знаю, как именно послужить Вашему Величеству…
— Подай мне простыню, — сказал Жунь Юй.
Сунь Цинянь распахнул глаза и уставился перед собой. Может ли такое быть, что не все весенние причуды известны даже ему, проведшему целую жизнь в заведении для профессионалов?..
Жунь Юй стоял над лакированной платформой, отодвинутой подальше от стола, и уверенно скручивал волосы в узел. Золотой свет лился на его кожу, общая гармония форм била по глазам. На подкашивающихся ногах страж добрался до кровати. Белье только что перестилили. Сунь Цинянь нащупал под покрывалом шелковую простыню и выдернул ее. Кровать тут же приобрела непотребный вид, подушки упали на пол. Сунь Цинянь бросился было поднимать, но Жунь Юй остановил его:
— Не заботься об этом.
Сквозь вежливо прикрытые глаза Сунь Цинянь видел, что император протянул руку вбок — и подал ему простыню.
Тот завернулся в нее и плавно сел на платформу в позу обретения сокровенных даров*. Простыня ожидаемо сползла с голого колена. Сунь Цинянь замялся, но вряд ли его призвали просто посмотреть. Так что он закутал Жунь Юя шелком, расправил складки и застыл.
Возможно, он что-то неверно понял?..
— Каждый кэ* ты должен подавать мне воду для питья, — сказал Жунь Юй, глядя перед собой. — Тут есть свечи с разметкой времени. Надеюсь, мой Лунный Страж понял свою задачу.
…Голос Жунь Юя был невозмутим, и Сунь Цинянь вдруг словно сбросил помрачение. Он ощутил приступ деловитости и уверенности, потому что Его Величество выбрал правильного человека! Сейчас он все организует, обыщет все ящики, найдет необходимое и приступит к исполнению своей обычной, вечной задачи — встанет на страже!
* * *
Куань Лу зашла во внутренний дворец перед полуночью. Ее господин мало спал и в этот час мог читать или предаваться иному мирному занятию после суетного дня. Обычно Куань Лу расчесывала его волосы и убирала их на ночь. В последнее время ее снедала тревога: из-за странного решения о троне Императрицы рядом с Юй-ди могла обнаружиться знатная дева, вообразившая, что отход Его Величества ко сну — ее новая обязанность. А у императора столь деликатный нрав, что выгнать ее он не сможет.
…Дурные предчувствия не обманули. Из проема спальни лился мягкий свет, а в центре света чернела чужая тень!
Однако даже посторонняя дева, играющая с волосами Жунь Юя, была бы менее ужасным зрелищем, чем то, что открылось глазам Куань Лу на пороге.
Ее господин сидел в центре комнаты на чайной платформе, как медитирующий будда. Одет он был в насквозь мокрый отрез ткани, под которым не было ни нитки. Вокруг него стоял плотный пар, но Куань Лу отличалась женской зоркостью, так что ошибки быть не могло. От тела Повелителя Ночей исходил голубой свет водного элемента, словно не только его руки, а вся кожа излучала его. На расстоянии в пару ладоней свет белел, и прежде, чем растаять, делался золотым. Это означало лишь одно: ее господин предается запрещенной практике, извращающей его родную стихию. Он уподобляет свою воду элементу огня. Причем в невиданном прежде объеме. Мокрая ткань говорила, что он на пределе.
Но ужас был не только в этом. На полу, почти у порога, сидел негодный Сунь Цинянь, о котором Куань Лу была лучшего мнения. Справа от него на серебряном подносе горела свеча, а слева стоял кувшин воды. Сунь Цинянь был так поглощен зрелищем, что не услышал Куань Лу. Пришлось стукнуть его по плечу.
— А? — вздрогнул Сунь Цинянь и обернулся.
— Ты что творишь? — зашипела Куань Лу. — Сколько это уже длится?.. Почему не позвал меня?.. Ты…
— Тихо, — наощупь схватил ее за руку Сунь Цинянь. — У нас все под контролем.
— У вас?!.. — возмущению Куань Лу не было предела. Видимо, глупый страж не понимает, что видит. — Это же смертельно опасно!.. Надо немедленно прекратить!..
Сунь Цинянь бросил взгляд на свечу и тихо встал. Увлек деву в темную галерею.
— Ну зачем Госпожа Полуночи кричит? — тоже зашипел Сунь Цинянь, хотя никто не кричал. — Его Величество совершает косметическую процедуру. Для гладкости кожи… Чтобы на помолвке ослепить всех юностью и красотой… Очень популярный метод в мире Смертных…
— Ты ничего глупее не мог придумать? — обиделась Куань Лу. — По-твоему, я вчера родилась?.. Я уже видела такое, от этого один вред! От подобного кожа сохнет, годы жизни тают, а меридианы становятся, как старые веревки!.. Не смей мне лгать!
— С чего бы Его Величеству вредить себе? — воззвал к рассудку Сунь Цинянь. — У него впереди много важных дел.
— Ты ничего не знаешь, — прищурилась Куань Лу. — Есть обстоятельства, в которых Его Величество способен на любую глупость!
— Но Его Величество — господин над шестью мирами, а этот страж никто. — Во взгляде Сунь Циняня было написано: «И эта Дева тоже никто». — С какой стати ничтожество вроде меня будет советовать Императору Небес?..
Сунь Цинянь покачал головой и с тревогой оглянулся на свечу.
Куань Лу поджала губы и отступила. Сунь Цинянь счел вопрос исчерпанным и устремился к своему посту.
— Я слежу за тобой, — сказала в спину ему Куань Лу. Ее злого шепота никто не услышал.
Куань Лу обхватила себя за плечи и помчалась по галерее к внутреннему двору. Там было свежо, над головой сияли звезды, и можно было спросить у них, где справедливость. Ясно, как день, что пока Повелитель Пламени жив — в любом из миров — покоя в ее жизни не будет. Эти двое как сообщающиеся сосуды: чтобы прибыло в одном, надо, чтобы убыло в другом.
Она ничего не могла сделать с этим раньше, и не сможет теперь. Даже если не смирится.
Может ли быть, что она для ее господина действительно никто?..
А кем она хотела быть?.. Тем, кто направляет его действия?.. Тем, кто контролирует его сердце?.. Тем, кого он всегда будет выбирать из тысяч и тысяч, чтобы довериться, раскрыть свои сокровенные тайны?.. И ждать ее одобрения?..
В целом, так. Но подтвердил ли это ее господин?
Судя по тому, что Его Величество отдал предпочтение Сунь Циняню, который на Небе без году неделя — нет. Юй-ди не нужна была ни ее опека, ни ее одобрение, ни ее слезы. Он и впрямь слишком деликатен, чтобы просто выгнать ее вон.
На самом деле, за многие годы своей службы Куань Лу должна была убедиться, что ее господин мягок только внешне. Когда доходит до его истинных желаний, он становится тверже стали. Почему Куань Лу решила, что знает желания своего господина лучше него самого?.. Как ее гордыня достигла такого размера?..
…Ночной ветер пах белыми цветами, но самый сильный аромат шел из глубин дворца. Куань Лу отлично знала его — так пахла рваная белая одежда Повелителя Ночей, которую она давно забрала из старого дворца и хранила как доказательство близости.
Ее господин доверял ей настолько, чтобы никогда ни о чем не спрашивать. И как она поступила с этим доверием в итоге?..
Куань Лу медленно вернулась назад и тихо села за порогом.
«Любовь — это не обладание, а признательность»*, — так говорит Дао.
_________________________________________________
Примечания:
*Китайские праздники годового цикла - см. Приложение в гл. 36
*Цзоуфу (Zou fù) — «первый заместитель» (левый помощник), второстепенная звезда помощи в Цзы Вэй Доу Шу, сопровождающая Пурпурного Императора. Дает щедрость, решительность, романтичность и несерьёзность. Возможное написание — 陬副. Иногда изображается молодым мужчиной.
*Юби (Yǒu bì) — «искренний друг» (правый помощник), еще одна второстепенная звезда помощи в Цзы Вэй Доу Шу, сопровождающая Пурпурного Императора. Дает сообразительность, широкий кругозор, увлеченность и беззаботность. Возможное написание — 友愊 или 佑愊. Иногда изображается девушкой.
*Наньмо-лао — даосский священнослужитель, мастер погребальных церемоний.
*Звездные старцы в системе фэн-шуй:
- Фу-син — отвечает за богатство и престиж;
- Лу-син — отвечает за мир в семье, взаимопонимание и пополнение в семействе;
- Шоу-син — отвечает за здоровье и долголетие, стабилизацию самочувствия.
*Тай-Суй — 太歲 (Tay Suy) — божество времени, «великий год». В китайской мифологии учитель планеты Юпитер (Суй-син) и его антипод.
*Жунь-юэ — 闰月 (rùnyuè) — «вставной месяц». Добавочный 13-й месяц високосного года по лунному календарю (вставляется 1 раз в 3 года, 2 раза в 5 лет, 7 раз в 19 лет).
*Тяньхуан Шаньди — 天皇上帝 (tiānhuáng shàngdì) — Верховный владыка Небесный император.
*около шестидесяти небесных министерств и ведомств — согласно «Чжоули», доктрине и своду текстов периода Джаньго.
*Жунхуа ченъяо — 荣华成瑶 (rónghuá chéng yáo) — «Великолепие совершенного нефрита» (драгоценного камня, принявшего окончательную, рафинированную форму). «Чудесный элексир» даосской алхимии, состоящий из жидкостей возбужденного тела при контроле трех сокровищ (энергий цзин, ци и шэнь) и при подключении сердечного центра.
*Сиддхасана. Дословный перевод с санскрита (поза + мистический дар, духовное совершенство), приспособленный к китайской парадигме. Самая удобная поза для длительной медитации: стопы одна поверх другой, колени разведены и лежат на земле, половые органы находятся между пятками (на одну надо фактически сесть, вторую расположить сверху). Так активируются нижние точки инь-ян каналов. Этим поза отличается от Артха-Падмасаны («полу-лотос»), где перекрещиваются лодыжки, нижняя лежит под бедром, верхняя на бедре, и от Сукхасаны («по-турецки»: лодыжки скрещены перед собой, колени приподняты).
*кэ — древнекитайская мера времени, равная 1 ⁄ 100 дня, т.е. 14,4 минуты. В более поздние времена приведена к стандарту в 15 мин.
*Любовь — это не обладание, а признательность (уважение) — 爱不是占有, 是欣赏 (Ài bùshì zhànyǒu, shì xīnshǎng; аи буши чжаньяо, ши синшан). Древняя китайская мудрость