Глава 9
Как все представители рода фениксов, Сюй Фэн был чистой энергией, которой свойственны вспышки ярости. Но чтобы она не темнела, он должен был жить в согласии с совестью. Императрица Ту Яо, тоже феникс, не желала придавать этому значения, так как давно зашла за черту. Поэтому, когда сын пришел к ней за объяснениями, расплакалась, клянясь в своей чистоте и беззащитности перед клеветниками. Умоляла сына увидеть, наконец, истину. Его счастье в Суй Хэ и в материнской поддержке, мать Цзинь Ми чуть не лишила Ту Яо титула и трона, и вот теперь все то же самое, в другом поколении. Но куда опасней из-за коварного Жунь Юя. Разумеется, он будет держаться за свою невесту — за ней стоят два царства, а любовь придумали глупцы, чтобы обманывать простаков вроде Сюй Фэна.
Сюй Фэн пришел к Жунь Юю вечером. Молча оттеснил Куань Лу и захлопнул за собой двери. Жунь Юй был одет для ночного выхода, он стоял перед кроватью и рассматривал разложенные на ней свитки с расчетами. Наверное, на стол все свитки не поместились.
— Ответь мне на один вопрос! — крикнул Сюй Фэн ему в спину.
Жунь Юй величественно развернулся. Его красивое и холодное лицо несло печать отчуждения — словно феникс был незнакомцем, что забежал сюда по ошибке. Бровь Жунь Юя немного приподнялась, и феникс почувствовал, как по его рукам потек гневный огонь.
— Ты любишь ее? — шагнул вперед Сюй Фэн.
— Ну конечно, — усмехнулся углом рта Жунь Юй и одним движением пальцев поднял свитки в воздух, где они свернулись и плавно опустились ему в руки. — Ты не мог не спросить… Да, мы любим друг друга.
— Не обманывай себя, — сжал кулаки Сюй Фэн. — Цзинь Ми не любит тебя!
— Она не любит никого, — возразил Жунь Юй. — Но Повелителя Пламени это не должно заботить.
Феникс выбил свитки из рук Жунь Юя, пара из них вспыхнули, и Жунь Юй спокойно погасил их направленным потоком ци. Его лицо ничего не выражало. Он смотрел мимо феникса, словно тот был досадной помехой, глупым животным, только что раздавившим бабочку.
Это чувство неуместности было для Сюй Фэна не новым. Но таким сильным — впервые. Он схватил Жунь Юя за плечи, как делал не раз, пытаясь поймать его взгляд. На миг ему показалось, что Жунь Юя качнуло к нему, как лодку к берегу, ударил в нос запах белой речной осоки.
Но, конечно, это был просто обман чувств.
— Цзинь Ми моя невеста, — сдержанно сказал Жунь Юй, опустив ладони поверх запястий Сюй Фэна. — Все знают, что мы суждены друг другу и заключим брак. Не ставь Деву Цзинь Ми в постыдное положение, преследуя ее.
— Это будет зависеть от Цзинь Ми, — пальцы Сюй Фэна продавили тонкую кожу, словно стремились погладить кость; эта грубая ласка давно стала рефлексом, феникс не мог им управлять, поскольку не обращал на это внимания. — Я люблю ее, и если она предпочтет меня — не тебе нам мешать!
— Я не расторгну помолвку, — стальным голосом сказал Жунь Юй. Его зрачок немного вытянулся, и Сюй Фэн поразился, насколько это лицо может быть чужим.
— Но Цзинь Ми будет несчастна! — встряхнул он Жунь Юя, пробуя воззвать к тому, что точно было ценно для них обоих. — Неужели тебе так важна эта свадьба? Неужели Цзинь Ми не может сама выбрать, с кем ей быть?!..
Лицо Жунь Юя было ледяным. Его обманчиво гибкое тело не принимало ни одной подачи, утекало сквозь пальцы, бесчувственное, инородное.
— Отступись, — сквозь зубы сказал он. — Эта женщина не для тебя.
На миг в глазах Сюй Фэна потемнело. Он полагал, что причина в ком угодно, но только не в Жунь Юе — кто поверит, что тот мог влюбиться?.. Может быть, мать была права. Но Сюй Фэн не мог этого принять. У Жунь Юя не было ни одной причины так поступать с ним!
Тело феникса раскалилось и оделось пламенем. И в следующий миг произошло невообразимое. Коротким движением руки, одетой голубым свечением, Жунь Юй ударил Сюй Фэна в даньтянь. Жест был очень скупым, почти незаметным — но Сюй Фэна скрутило, он выпустил Жунь Юя, согнувшись пополам. Жунь Юй отступил на шаг. Его взгляд поверх высоко поднятого подбородка казался надменным.
— Брат, — упал на колени Сюй Фэн, держась за живот. — Ты достоин быть наследником престола. Я поговорю с отцом. Я уступлю тебе трон. Мне не нужно ничего из этого. Только Цзинь Ми.
Жунь Юй молчал. Сюй Фэн скомкал одежду на груди, словно борясь с сердечной болью.
— Почему?.. — только и мог повторять он. — Почему?.. Ты же получишь всё, о чем когда-либо мечтал!.. Я всю жизнь буду благодарить тебя!.. Возьми то, что твоё по праву!.. Только отдай мне моё!
Жунь Юй наклонился вперед и протянул руку.
— Что еще я тебе не отдал, Фэн-эр? — провел он по лицу феникса тыльной стороной пальцев. Его нежный голос был высок, как плеск горного ручья.
Феникс не был способен вникать в смысл слов — он различал лишь интонацию, как раненый зверь. Голос Жунь Юя был ласковым, он пробудил надежду.
— Умоляю, верни мне Цзинь Ми, — коснулся он его одежд. — Ты же сделаешь это для меня?..
— Я не могу, — прошептал Жунь Юй и отвернулся. Неслышно скользнул по полу белый узорный подол, пропадая из поля зрения.
В ушах Сюй Фэна разлилась ватная тишина — как бывает после сильного камнепада. Что-то, наконец, обрушилось на краю сознания, оно качалось все то время, что он выспрашивал, требовал, надеялся и умолял, пытаясь исправить промахи судьбы.
На нетвердых ногах Сюй Фэн встал. Он все еще не верил, что потерял все. Он, действительно, лишился всего, даже силы своего золотого ядра — конечно, на краткое время, но пламя в ладони сейчас не собиралось, Повелитель Ночей издевался над ним, любимая была отнята, свет померк, никто не был на его стороне, и всё вдруг показалось не тем, чем было всегда.
Но что-то же должно было остаться?.. Что-то, что вернет окружающему знакомый цвет, запах и вкус?..
Сюй Фэн налетел на Жунь Юя со спины, толкнул вперед. Он не мог растопить чужой лед словами, оставалось простое и древнее средство — выбить свои права силой. Два тела рухнули в холодные покрывала. Из волос Жунь Юя выпала серебряная шпилька, и феникс отшвырнул ее рукой вместе с ободом гуаня, вдавил ненавистное лицо в ткань.
— Ты не можешь поступить со мной так, — горячо шептал он, полный ярости, обиды, невысказанной боли и невысказанной страсти, одержимый желанием победы, с правом на которую родился. — Ты, кто никого не любит, кто никогда не любил, не имеешь права стоять между нами!
Плечи Жунь Юя резко поднялись, и было неожиданно обнаружить в нем такую силу — каменную, костистую, неумолимую: он поднялся над покрывалами на руках вместе с фениксом. Резко обозначились сквозь спутанные волосы шейные позвонки. Он не использовал ни одного из приемов трансформации, словно решив полагаться лишь на свое человеческое начало. Оттолкнувшись от жесткой поверхности, Жунь Юй сбросил феникса в сторону, упал локтем на его грудь. Лицо Сюй Фэна пылало; он не собирался прекращать борьбу, просто не ожидал отпора. Его левая рука была блокирована Жунь Юем, и никакие попытки вызволить ее не приносили плодов: Жунь Юй вдавил ее в покрывала, и теперь она бесполезно сжималась в кулак. Но и правой рукой можно сделать необходимое: например, схватить Жунь Юя за шею. Это оказалось не так просто, как в былые времена: мешала масса неуместных волос и жесткий воротник, голова Жунь Юя находилась под неудобным углом, и вся ситуация словно продолжала насмехаться над Сюй Фэном. Сами законы природы сегодня насмехались над Сюй Фэном. С коротким гневным выкриком Сюй Фэн резко рванул парадный воротник за ребро, отрывая его, разрывая какие-то швы, отбросил в сторону. Жунь Юй снова поднял плечи и опустил голову, лишая феникса доступа к горлу. С чувством злорадства и беспомощности, которых от себя не ожидал, Сюй Фэн смял и дернул ткань на его плече. Вот оно! Нефритовая кожа сквозь путаницу волос и рваные нити шелка была ослепительна и беззащитна, ткань разошлась до локтей, открыв плоскую родинку над подмышечной впадиной. Вид у неумолимого и преуспевшего в стратегии Повелителя Ночей тотчас стал непристойным. Это давало малое утешение, лишало Жунь Юя его стальной ауры. В один миг он стал подобен тем весенним картинкам забывшихся в страсти женщин, от которых феникс избавился по вине Жунь Юя же. Впервые его посетило сомнение. Может быть, он поспешил.
Жунь Юй сцепил зубы. Он хорошо понимал, что является для Сюй Фэна преградой, которую тот захочет преодолеть, сломать, сровнять с землей, как вражеский крепостной вал. Он уже видел попытку подкупа, попытку обойти препятствие — она не увенчалась успехом. Его внутреннее решение было непоколебимым, поэтому что бы ни произошло — оно не могло удивить Жунь Юя или заставить его передумать.
Вопрос, как и всегда, был лишь в унижении. Но что значило его достоинство в сравнении с чужой жизнью?.. Столь несоизмеримые вещи даже ставить рядом смехотворно.
Треск ткани еще таял в тенях над головой, когда рука Сюй Фэна упала. Его глаза были мутными, словно в них скопился темный чад; неизвестно, что он видел в этом чаду. Он медленно прогнулся в спине, приподняв корпус, словно пробовал вес Жунь Юя, и со стоном опустился. Графика его движений полностью изменилась. Он как будто смирился со своим ограничением, смягчился, перестал сопротивляться. Несвойственным ему томным движением Сюй Фэн поднял руку и погрузил пальцы в волосы Жунь Юя. Пропустил их между фалангами, коснулся большим пальцем скулы, задел ладонью мочку уха. Его ласка казалась спонтанной, но она явно была ему хорошо известна, выверена, отточена в каждой детали. Наконец, он убрал волосы Жунь Юя с его лица. Глаза Жунь Юя были очень яркими, с четкими бликами света, безжалостными; их выражение разрушало иллюзию.
Сюй Фэн положил ладонь ему на спину и снова прогнулся, шевельнул левой рукой, требуя освобождения. Жунь Юй неспешно отпустил его левую руку. Сюй Фэн предпринял попытку мягко подмять его — но Жунь Юй не позволил, надавив локтем на грудь. В следующий миг Сюй Фэн двумя руками разорвал одеяние на его спине.
Это совершенно перестало походить на борьбу за удачный брак, но это все еще была борьба, и в ней выигрыш всегда достается более маневренной стороне. Поэтому Жунь Юй снова удивил Сюй Фэна. Он поднялся на руках, как уже делал до того, и выпутался из рукавов. Феникс не верил своим глазам. У этого действия был лишь один — совершенно определенный — смысл. Дрожащей рукой феникс расстегнул свой пояс, рывком распахнул одежду. Его взмокшие виски, резкие движения и частое дыхание теперь уже нельзя было выдать за лихорадку гнева.
Вытянув вперед руки, он зашел ладонями в подмышечные впадины и принял тело Жунь Юя, словно оно было драгоценностью. Шероховатость уродливого шрама искрилась перед его глазами, приятно терлась о пальцы, делая это тело единственным, уникальным, особенным. Глаза Сюй Фэна все еще заполнял туман, но теперь он отливал позолотой. Силы феникса вернулись; немного изменив положение, он вытянулся под Жунь Юем, опустив его на себя.
Медовая взвесь встала по обеим сторонам тел, воздух загустел и стал сладким. Руки феникса гладили голую спину, проминали ее, вдавливая Жунь Юя все глубже, крепче, в застарелой жажде. Их сила была болезненна на ребрах, и Жунь Юй сжал покрывало над головой Сюй Фэна. Он ничего не говорил — потому что все слова были тусклыми, лишними, вредоносными. Он не мог оторвать взгляда от лица Сюй Фэна. Оно сияло, как пронизанный солнцем янтарь.
И в следующий миг покрывало налилось тяжестью — Сюй Фэн поднялся над кроватью, увлекая за собой зажатую Жунь Юем ткань. Он медленно всплывал к своду, пока не замер в высоте, разорвав объятие. Опустив руки, Сюй Фэн дал своим одеждам соскользнуть. Бесконечно долго они падали вниз вместе с покрывалом. Жунь Юй обхватил руками его лицо. Сюй Фэна снова прижал его к себе, сплелся с ним ногами, коснулся лбом лба. Из-под его спины расправились в стороны два огромных светлых крыла. Сюй Фэн почти не дышал, и Жунь Юй никогда не видел его более уязвимым.
Он знал, что должен сделать.
Но он не мог.
Вместо этого он вытянул шею и целомудренно поцеловал феникса в лоб.
…Он не мог позволить себе чувствовать. Ему хватало того, что чувствует Сюй Фэн. В отличие от Повелителя Пламени, Жунь Юй должен был найти точную границу, до которой его действия еще нельзя считать жестокостью, а после которой будет только пепелище.
Потому что если он этого не сделает — не останется никого, кто мог бы контролировать происходящее. Огненная стихия феникса, казалось, просочилась внутрь него прямо сквозь поры, затрудняла дыхание, заставляла отвечать на чужую дрожь, текла по венам расплавленной рекой. В один миг Жунь Юй понял, как это происходит у смертных, и почему этот процесс так переоценен. На деле, у смертных просто не было способности ему сопротивляться. Огромные крылья Сюй Фэна поднялись и сомкнулись над ними сферой. Край крыла задел одну из завес и как будто запутался в ней — но через мгновенье она оказалась сорвана, крыло продолжило свой ход. Губы Сюй Фэна, похожие на лепестки мальвы, ощущались на шее — феникс зарылся лицом в мешанину волос, как такое может нравиться?
Но оно и не нравилось. Медленно шевельнув крыльями, Сюй Фэн перевернулся. И волосы, и подол Жунь Юя свесились вниз, открыв лицо и грудную клетку. Жунь Юю ничто не угрожало, но он не имел столь безусловной власти над своими рефлексами, как считал. Прозрачные крылья, похожие на огромные плавники карпа-крылатки, раскрылись под ним, расходясь от колен. Феникс выпрямил руки. «Да!» — прокричал он. Но, может, это был шепот, многократно усиленный каменной резьбой. Под его пожирающим, горячим, полным обожания взглядом Жунь Юй запрокинул голову и прикрыл глаза. Он не хотел, не мог позволить себе видеть лицо Сюй Фэна. Он знал, что этот миг не повторится. Никогда подобное не будет доступно ему впредь, потому что он рожден для другого.
Его крыло снесло очередную завесу, что-то громыхнуло внизу. Поцелуи Сюй Фэна в грудь стали похожи на клевки. По наитию феникс шел прямо вдоль центрального меридиана жэнь-май — иньского канала Зачатия. От точки тянь-ту в яремной впадине до скрытой одеждой шэнь-цюе, «божественной границы», после которой процесс будет необратим. Кожа Жунь Юя покраснела, жаркий ток крови делал тело безвольным, растопленным, словно оно лишилось своей духовной формы. Это было опьяняющим и одновременно неприятным, как будто из него вынули все кости. Сложив над головой ручную печать, Жунь Юй развел руки в стороны — с его пальцев посыпались ледяные искры. В отличие от смертных, небожителям дано контролировать хотя бы свою плоть.
Он считал. Сколько точек пройдены, сколько задеты повторно. Тянул время. Но оно должно было кончиться. Феникс расстегнул его пояс. Жунь Юй со смехом притянул его к себе, взял пальцами за виски. Сюй Фэн рывком впился в его рот коротким укусом. Жунь Юй стукнул его подбородком по щеке.
«Все, что хочешь», — пробормотал Сюй Фэн. — «Все, что хочешь…»
Сюй Фэн должен был признаться, что его туманный остров оказался огромным материком, и он ни в чем не солгал, сказав, что трон и титул не имеют для него значения. Его неясные мечты о теплых волнах и жемчужной улыбке на деле были стремлением к тому, что происходит сейчас. Сердце так бешено билось в его груди, что не хватало слов, даже самых простых. Его уши заполнил ликующий птичий грай, как будто прилив крови пробудил древнюю память. Он видел край точеного лица, которое больше не было холодным. И не был ни холодным, ни формальным глубокий поцелуй, который обволакивал, прощал, доставал до самого нутра — и насыщал нетерпение. Как огромный морской вал на пути тлеющей травы, он накрыл Сюй Фэна с головой, пресек разноцветный хаос, заставил весь внешний жар погрузиться вглубь. Сюй Фэн никогда не придавал большого значения поцелуям в губы. Они были всего лишь подтверждением намерений, символом. Он очень сильно ошибался. Он сегодня ошибался бесконечное множество раз.
Сюй Фэн потерял равновесие. Он так ушел в свои ощущения, что не удивился бы, если б оказался на полу с парой переломов. Это стоило того. Плавно вращаясь в воздухе, два тела парили над поверхностью зала, жилистая рука крепко держала феникса за затылок. В глазах Жунь Юя стояли слезы. Если бы феникс мог — он немедленно обменял бы свое бессмертие на обычную жизнь, в которой будет то, что он пережил за последние минуты. Он прижал к себе Жунь Юя, чуть не вытряся из него дух, обнял под руки, под спину, всем существом. «Ты!..» — только и мог он сказать.
И услышал сбивчивый шепот, охладивший мочку уха:
— Но я не она.
— Что? — не понял феникс, о ком вообще речь?
— Я не она, Сюй Фэн, — отстранился Жунь Юй. — Не та, кого ты любишь. Ты забыл, что пришел сюда ради Цзинь Ми?..
Второй раз за вечер в ушах Сюй Фэна разросся гул, после которого разлилась тишина. В этой тишине Жунь Юй ударил его в грудь руками и упал вниз.
Он падал медленно, но определенно. Никаких крыльев не было за его спиной, зато на голой груди блестел белый перламутр. Жунь Юй упал на ребро кровати, и хотя брови его сошлись, ни тени иного чувства его лицо не отразило. В тот же миг Сюй Фэн почувствовал, что его даньтянь все еще болит. Это было невозможно, глупо, несправедливо — но очень мучительно. Он приземлился на ноги, невольно положив руку на живот.
— Кто сказал тебе, — искривил губы Сюй Фэн, — что мои отношения с Цзинь Ми связаны с тобой? Наша с тобой связь не имеет с моей любовью к Цзинь Ми ничего общего!
— Разве, ваше высочество? — искренне удивился Жунь Юй. — Поэт сказал: «Если двое сошлись вместе и зачерпнули воду из одного ручья, это неспроста». Что думает об его словах Повелитель Пламени?..
Лицо феникса потемнело. Он был оскорблен. Но еще хуже то, что он был обманут. Он понял это. Не важно, как обстояли дела, важно, какой вывод сделал потерпевший.
— Возможно, ваше высочество просто тянется к воде?.. — как можно мягче предположил Жунь Юй, подняв бровь.
— Думаю, Первый Принц согласится со мной, — распрямился феникс, — что на деле вода всегда тянется к огню. Ты можешь лгать себе, но мне ты солгать не сможешь. Поэтому смирись с тем, что Цзинь Ми желает меня, а не тебя. Я дам ей все, что ты в состоянии вообразить. И что не в состоянии — тоже.
— В Небесном Царстве, — заметил Жунь Юй, словно сказанное было просто дрожью знойного воздуха, — ты не женишься на Ми-эр. Пока твоя мать на троне, пока твой отец у власти — ты не женишься на ней. В противном случае ты умрешь. Я знаю, о чем ты думаешь. Репутация любовницы — не лучшая вещь в наших кругах.
— С чего ты взял…
— Моя мать была любовницей, — встал Жунь Юй. — Ты хотя бы знаешь, как ее зовут?..
Феникс хотел возразить, но вовремя остановился. Очень болел даньтянь.
— Я мог бы сказать, Фэн-эр, что не позволю тебе приближаться к Цзинь Ми, — прошел вглубь зала Жунь Юй, — или соблазнять ее. Что ты оскорбишь меня таким поведением или оскорбишь ее — но это пустое. Я мог бы даже сказать тебе, что ты все еще не знаешь, чего хочешь — но ты стал бы меня ненавидеть.
— Я достаточно ненавижу тебя, — констатировал Сюй Фэн. — Поэтому можешь не стесняться.
— Я уже все сказал, — поднял одежду феникса Жунь Юй и вернулся с ней. — Эта женщина не для тебя. Вряд ли ты захочешь посещать нас, поддерживая сомнительную связь с ее супругом.
Глаза феникса сверкнули. Он небрежно набросил одежду на одно плечо.
— Я готов был отдать тебе все, что имею, — сказал он, сжав губы. — Совершенно даром, от всего сердца. Не знал, что ты рассматриваешь мою искренность под таким углом.
— А разве есть иной взгляд на то, что произошло? — пожал плечами Жунь Юй. Его распущенные волосы и голая грудь придавали словам слишком откровенный и почти постыдный оттенок. — Ваше высочество, вы уже не ребенок, желания которого оправданы малым возрастом или дурным воспитанием. Вы пришли ко мне за утешением. Я не вправе вам отказать.
— Ты поэтому поцеловал меня? — взгляд феникса налился тяжестью.
— Мне не нравится, как целуется Наследник Престола, — просто ответил Жунь Юй. — Прошу простить меня за откровенность.
— Но ты был не вправе мне отказать? — сузил глаза Сюй Фэн. — Хотя желаешь иного?.. — Его белки покраснели, хищные ноздри трепетали, еще немного — и он бы воспламенился.
Жунь Юй должен был ответить: «Да». Простое короткое слово, простая короткая связь, полная ясность. Вместо этого он допустил слабость. Он склонился и сказал:
— Я не смею.
— Ты не смеешь мне отказать?! — не верил своим ушам феникс. — Повтори это еще раз.
— Я не смею отказать Наследнику Престола, — повторил Жунь Юй, опустив глаза. Он не понимал, почему не ударил по Сюй Фэну одним определенным словом. Кого он на самом деле пощадил. Его или себя.
— Наследник Престола услышал твои слова, — жестко ответил Сюй Фэн. — На колени.
Жунь Юй преклонил колени. Через миг он приложил ладони ко лбу и почтительно опустил голову в пол.
Длинные волосы разошлись на его спине, несколько трогательных волосков пересекли позвоночник. Даже самый неискушенный наблюдатель, увидев такое, решил бы, что перед ним сцена из весеннего дома, где провинившаяся камелия просит прощения у строгого полуодетого господина. Зрелище было завораживающим и омерзительным. Совсем не таким, какое бы Сюй Фэн хотел.
В мутной ярости он влез в рукава своих одежд и щелкнул поясом по руке.
— Это первый раз, когда я действительно готов избить тебя, — сказал Сюй Фэн хрипло. — Никогда не думал, Жунь-гэ, что пожелаю такого. Если ты так представляешь себе нашу дружбу, то прошу меня простить. Этого не будет.
— Благодарю, — тихо отозвался Жунь Юй.
* * *
Сюй Фэн вылетел из дверей дворца Небесных Сфер столь же резко, как и вошел в них. Взошла растущая Луна. Блеклые тени на площадке быстро скрыли уходящую фигуру. Куань Лу с неприязнью смотрела ей вслед. Феникс был неподобающе одет. Если бы он соблюдал приличия и не оттеснял Куань Лу от дверей, как мешок с рисом, если бы задержался на миг с формальным приветствием — он узнал бы, что его уже два часа как ждет Небесный Император. Командир дворцовой гвардии уже был там.
Но Сюй Фэн был поглощен яростью к ее господину. Это значило, что сегодня ее господин все же дал фениксу отпор. Ему не нужно время, чтобы прийти в себя или привести в порядок одежду. Наверное, не откажется выпить высокогорный чай перед началом работы.
Куань Лу зашла.
Это было опрометчивым решением, но весь ужас своего поступка она поняла, лишь сделав несколько шагов внутрь.
Внутри было сумрачно, что не должно удивлять, так как никто не зажег огней. На полу виднелись следы ожесточенной борьбы — оборванные завесы, перевернутый светильник, светлое покрывало брошено комом прямо под ногами. Ее господин лежал на разоренной кровати спиной к ней. Он свернулся клубком, словно его бьет озноб. Его волосы были в полном беспорядке, спутаны и разметаны по простыне. Но самое страшное — он был вовсе без всяких одежд. Какие-то светлые лоскуты прикрывали нижнюю часть его тела, как насмешка над скромностью.
Он не слышал ее. Всегда тонкий, тревожный слух Повелителя Ночей сегодня ему отказал. Словно ему наплевать, окажись здесь целая армия.
Не надо много ума, чтобы понять, что произошло. Феникс, Наследник Престола, совершил нечто ужасное, непостижимое, недозволенное, устыдился и сбежал. И еще смеет быть недовольным!
Как же много грязи на Небесах!
Какое, должно быть, страшное противоборство развернулось здесь, пока она не решалась нарушить приказ!
Куань Лу приблизилась. Она должна была оставить Жунь Юя в его горе, уйти, и позже ни взглядом, ни намеком не тревожить его целомудрие. Но она не могла — это было бессердечно, трусливо, словно у Повелителя Ночей и впрямь нет ни одного живого существа, кто готов о нем позаботиться. Кроме того, Куань Лу должна была признаться себе — у нее не будет другого случая рассмотреть красоту ее господина.
— Дева Куань Лу? — тускло спросил Жунь Юй.
— Слушаю Повелителя Ночей, — с заиканием ответила Куань Лу.
— Подай мне целую одежду.
— Господин собирается выйти на Звездный Балкон? — голос Куань Лу дрожал, и она сцепила пальцы перед собой, чтобы не звучать столь жалко.
— Да. Подай мне одежду и помоги привести себя в надлежащий вид.
— Повинуюсь. — Куань Лу отступила спиной вперед, словно лишние мгновенья могли насытить ее глаза. Бешено работала горячая девичья фантазия. Но еще более бешеной была ее ненависть к сыну Императрицы.
В темноте за ширмой она сняла комплект светлой одежды, так как отлично знала, что и где находится. Она тщательно следила за внешним видом господина. Вынесла одежды на протянутых руках. Поза Жунь Юя не изменилась. Помедлив, Куань Лу положила одежды на край постели.
— Принеси мне гребень, — наконец, привстал Жунь Юй. Изгиб его спины лишил Куань Лу воли. Она просто стояла и пялилась, как деревенская дурочка на павшую звезду.
— Дева Куань Лу лишилась разума? — жестко спросил Жунь Юй, повернув лицо в пол-оборота. Его светлые скулы были чистыми и сухими, вероятно, он высушил следы слез, чтобы не смутить ее еще больше.
— Да! — очнулась Куань Лу. — Будет исполнено.
— Зажги свет, — сел в кровати Жунь Юй в классическую позу медитации. Его лицо было повернуло к стене, но, судя по интонации, обнимать и утешать его не стоило.
Куань Лу вернулась с гребнем и украшением для волос. По дороге она тщательно зажгла два светильника. Происходящее было новым и очень впечатляющим. Похоже, для нее, наконец, началась другая жизнь. Как же быстро, оказывается, действуют алые нитки из Дворца Брачных Уз!..
От Повелителя Ночей исходил сильный аромат, и Куань Лу совершенно правильно определила, что так пахнет его кожа, увлажненная жизненными соками. Запах был свежим, тенистым, с примесью сладких цветов. Куань Лу поняла, что не справится. Она знала, что не сможет смыть этот запах со своих рук, и потому не посмеет притронуться к Повелителю Ночей.
— Куань Лу просит господина выслушать ее, — сказала она, по привычке склонясь в поклоне, хотя Жунь Юй не мог ее видеть.
— Говори, — бесцветно отозвался Жунь Юй.
— Не желает ли Повелитель Ночей совершить омовение? — произнесла Куань Лу, глядя в пол. — Ваша помощница принесет воды.
— Нет, — ответил Жунь Юй. — Я не чувствую себя грязным.
Повисло молчание.
— Но если дева Куань Лу находит меня таковым, пусть оставит то, что принесла, и отправляется по своим делам. Быть на посту сегодня не нужно.
— Повелитель Ночей неверно понял меня! — воскликнула Куань Лу. — Я просто… я никогда…
— Дева Куань Лу, — снова повернул к ней лицо в пол-оборота Жунь Юй. — Ты давно служишь мне. Не будь к себе слишком строга, — глаза Жунь Юя таили улыбку, и Куань Лу впервые засомневалась, во всем ли она права.
Сегодня, стоя на посту, она злилась на Сюй Фэна, что отодвинул ее, как мешок риса. И прислушивалась к звукам внутри. Звуки были непривычные. Что-то упало. Потом еще раз. Обычно набеги Сюй Фэна оставались тихими, но сегодня там происходило что-то серьезное. За этим занятием ее застал Небесный Лис.
— Приветствую красавицу, — улыбчиво сжал он руки, обмотанные красными нитками почти до локтей. — Малышка Куань Лу! Почему ни одна моя красная нить судьбы не идет тебе впрок?.. Не желаешь получить еще одну?
— Благодарю хозяина Дворца Брачных Уз, — поклонилась Куань Лу. — Он может подарить мне самую прочную.
Лис рассмеялся, одобрительно поцокал языком и выдал. Пока дева завязывала нить на своем запястье, Лис спросил:
— Страж Повелителя Ночей стоит в карауле… Значит ли это, что сам Повелитель Ночей внутри?
— Он занят, — ответила Куань Лу. — У меня приказ никого не впускать.
— Ах, как это похоже на таинственного Первого Принца… А значит ли это, что и Второй Принц тоже там?
— Я не имею права говорить, — сложила руки перед собой Куань Лу. — Прошу меня простить.
— Ох, да что за церемонии. Я ищу принца Сюй Фэна уже второй час! — признался Лис. — Небесный Император срочно требует его по государственному делу! Так что, если малышка Куань Лу умолчит о местонахождении Наследника Престола, чем случайно нарушит волю Императора… хотя и из лучших побуждений… боюсь…
— Хорошо, — мрачно сказала Куань Лу и покраснела. — Принц Сюй Фэн внутри. Но входить нельзя.
— Да отчего же? — невинно округлил глаза Лис и тут же прикрылся рукавом. — Неужели Фэн-эр занят с Первым Принцем чем-то особенным?.. Совместное омовение?.. Или может быть, танец весенних цветов?..
— Что?.. — не поняла Куань Лу, хотя ее щеки вспыхнули еще ярче. — Я не знаю, о чем говорит дядя Повелителя Ночей.
— О, так ты считаешь меня почти родственником! — подпрыгнул Лис, чем смутил Куань Лу окончательно. — Это так мило!.. Теперь скажи дядюшке Лису, он прав?..
— Повелитель Ночей совершенствуется, — выдавила Куань Лу. — Но кому, как не Повелителю Брачных Уз знать, что это… этот процесс… он не может быть…
— Ой, да это же мои племянники! — махнул рукой Лис. — Что я там не видел! Пусти-пусти!
Куань Лу сделала последнюю решительную попытку встать поперек двери, но Лис был очень проворен. Кроме того, он был исполнен добродушия, и, возможно, действительно шел от Императора, своего кузена. Кто знает, не аукнется ли ее господину заминка в делах.
Так и случилось, что Небесный Лис проник в двери, а Куань Лу, из последних сил сдерживая любопытство, уставилась на куст фальшивой бегонии. При косом взгляде в дверную щель она видела лишь алые одежды Лиса. Он остановился прямо за дверьми и не проходил внутрь. Что бы это значило?..
Время текло очень медленно, и кроме тихого свиста воздуха изнутри ничего не доносилось. Звук был похож на долгий полет меча. Очень и очень странно. Потом красный подол сдвинулся — и в глаза Куань Лу ударил свет. Он заливал зал сверху и был цветным, золотым и серебряным, как смешение солнца и луны.
— Зайди, — негромко сказал из дверей Небесный Лис.
— Я не смею нарушить приказ, — выдавила Куань Лу. — Пусть Небесный Лис просто скажет мне, что там.
— Это парное самосовершенствование, — чужим, незнакомым голосом ответил Лис. Голос был очень низким, рокочущим, не свойственным человеческому горлу, как и положено обладателю девяти хвостов. Такого голоса у Лиса не слышал никто из ныне живущих, а прочие, наверное, давно сошли с колеса сансары. Этот голос испугал Куань Лу.
— Нет… — помотала она головой. — Это не для моих глаз.
— Не бойся, — низко стелился рокот. — Это настоящее парное самосовершенствование на основе сердечных ядер и истинных форм. Не думал, что сподоблюсь на старости лет…
Куань Лу вцепилась пальцами в край двери, встала на цыпочки и, наконец, увидела нечто ужасное. В воздухе, в сфере из двух пар крыл, висел ее господин. Золотые крылья почти не скрывали его, а его собственные были прозрачны, источая голубоватый свет. Вся эта красота и великолепие не могли скрыть кошмарного нутра. Ее господин висел спиной вниз с запрокинутой головой и безвольно упавшими руками, словно нанизанный на незримый стержень. Его грудь была обнажена, колено согнуто, сплетено с чужой ногой; свисали к земле его длинные волосы и бесконечный рваный подол, словно спущенные флаги. Он был совершенно неподвижен, прозрачные крылья слабо трепетали, как в лихорадке. Принц Сюй Фэн, облепивший его, что-то с ним делал, и было ясно как день: он унижал его на земле, чтобы теперь издеваться в воздухе.
Куань Лу не могла это видеть. Она отошла от двери и села на землю. Ее господин был настолько красив и беспомощен, что хотелось рыдать.
Через мгновение Небесный Лис тоже вышел и прикрыл за собой дверь.
— Да, — сказал он своим обычным голосом. — Ну, забудем, что я тут был… Небеса не рухнут, если Его Величество подождет еще немного. Н-да. — он спустился со ступеней и побрел прямо по клумбе свежей травы, потирая подбородок и бормоча вовсе непонятное: — Ну кто бы мог подумать… Преднебесный порядок… Жадный волк слился с Разрушителем Армий… Восемь триграмм совпали с пурпурными вычислениями, еще и при сохранении киноварного эликсира… Циркуляция хуань дань плюс три усилителя Небесной Оси*… Бедняжка Цзинь Ми!..
До восхода Луны Куань Лу сумела убедить себя, что видела иллюзию. Наверное, потому Лис столь просто и предложил ей посмотреть, что ничего неприличного там не происходило. Это просто символическое выражение чувств, Повелитель Ночей имеет власть над снами, так что нет причин беспокоиться.
…Как выяснилось, самовнушение не способно улучшить жизнь.
И вот теперь, глядя на своего господина вблизи и ощущая его запах, Куань Лу не знала, что думать. То ли Повелитель Ночей обладает стальной выдержкой, вводя всех в заблуждение, то ли он действительно что-то получает от этого так называемого парного самосовершенствования. Оба предположения очень смущали, так что гребень расчесывал густые волосы вкривь и вкось, а собрать их в приличный узел Куань Лу так и не смогла.
Жунь Юй собрал волосы сам, заколол простой шпилькой и сухо отпустил ее.
…В середине ночи, когда Жунь Юй давно стоял на балконе Звездной Россыпи, Куань Лу вернулась. Она привела зал в привычный вид, убрала с пола лишние предметы, перестелила постель, освежила покрывало. Натолкла чернил. Подняла и разложила по местам все свитки. Потом она занялась правым нежилым крылом. Оно было вполовину меньше основного помещения и имело лишь один выход. Там Куань Лу навела уют. В зеркальном левом крыле жила она сама.
В последнюю очередь она забрала из зала рваную белую одежду. Никто не будет винить ее, если она не станет ее чинить. Никто не хватится ее, если больше никогда не увидит. Одежда пахла цветами и тенистыми озерами. Как хорошо, что ей есть, где ее сохранить.
__________________________________________________
Примечания:
*Спекулятивный набор терминов даосской метафизики и внутренней алхимии.
– Пурпурные вычисления: Цзывэй Доушу (紫微斗數 — тайные императорские исчисления или "вычисления Пурпурного Императора"), система составления натальных карт на основе лунного календаря.
– Восемь триграмм: здесь основа Ба Цзы, системы составления натальных карт на основе солнечного календаря.
– Жадный Волк (Таньлан — 贪狼) и Разрушитель Армий (Поцзюнь — 破軍): две из трех "звезд судьбы" в китайской астрологии. Они же звезды Большой Медведицы: Дубхе и Бенетнаш (Алькаид).
– Киноварный эликсир, он же нефритовый эликсир — ну, это то, о чем вы подумали.
– Хуань дань: восемь раз перегнанный нефритовый эликсир, то есть — не выпущенный из пределов тела. Одна из техник достижения бессмертия в даосизме.
– Три усилителя Небесной Оси: три звезды-спутника Дубхе (Жадного Волка), невидимые простому глазу. Усиливают его влияние. Читатель может сам решить, какая звезда здесь относится к фениксу, а какая — к дракону (любое мнение будет верным)).