Глава 16
В Царстве Цветов у Цзинь Ми остались подруги. Большинство были забывчивыми духами садовой зелени и фруктов. Но одна подруга — гречишный дух Лян Цяо — помнила все. Как с неба упала звезда, которая оказалась обгорелой птицей, и Цзинь Ми спрятала ее, чтобы распотрошить. А потом выяснилось, что это феникс. Феникс забрал Цзинь Ми на небеса. Вот повезло.
Конечно, Цзинь Ми сразу была не так проста, уж слишком сильно ее опекала Старейшина Чжан — владычица пионов. Теперь-то тайна раскрылась, но если бы не та звезда… Ах, если бы судьба послала нечто подобное скромному духу гречихи. Уж она бы и не думала это потрошить.
Лян Цяо часто смотрела на небо, сидя у водного зеркала. Вот сегодня, например, там выстроился дивный парад планет. Он был словно дорога в новую жизнь. Лян Цяо так замечталась, что пропустила момент, когда одна из звезд и правда сорвалась вниз. Звезда была тусклой, но чем ниже она падала — тем ярче становилась. Обычно падающие звезды гасли в небе, не долетая до земли. Эта же вела себя не так, она летела прямо на Лян Цяо! «Пусть судьба пошлет мне молодого небожителя!» — должна была сказать дева, чтобы ее желание сбылось. Но от возбуждения смогла лишь вскочить и закричать: «Это мое! Это мое!»
Глупая. То, что упало в заросли гортензий, было похоже на уродливую ящерицу или, скорее, летучую рыбу с необычной головой. Она была довольно крупной и покрыта потрескавшимся льдом. Неужели среди звезд так холодно?..
Брать ящерицу голыми руками было противно. Но Лян Цяо все равно завернула ее в свой подол и побежала в хижину. Она помнила, что делала в таких же обстоятельствах Цзинь Ми. Может быть, если она выходит «дар небес», то и о ней откроется тайна?.. Может, она тоже окажется потерянной дочерью какого-нибудь Владыки, и теперь будет жить в золоте до конца дней?..
Лян Цяо водрузила «дар небес» на кровать, обтерла теплой водой — земноводные очень чувствительны к теплу! — и накрыла одеялом, оставив снаружи лишь голову. Намазала возле рта тысячелетним медом — говорят, он воскрешает мертвых. Теперь, сухая и согретая, ящерица вызывала другие чувства. Она была симпатичной.
Снаружи раздались легкие шаги, множество легких шагов. Потом вдалеке послышались гневные крики. Лян Цяо выглянула наружу — что за вторжение? А это у границы водного зеркала собрались старейшины в попытках остановить друга Цзинь Ми — феникса. Феникс был весь в огне с ног до головы, его красные одежды развевались, а руки ходили ходуном. Он что-то потерял. Ну — ясно, что.
Лян Цяо вернулась в дом. На ее кровати лежал молодой небожитель неземной красоты. У него было знакомое лицо, наверное, он приходил Лян Цяо во снах!.. И он был в сознании!
— Это царство смертных? — спросил он, разглядывая одеяло. — Дева спасла меня?..
— Да, — подошла Лян Цяо. — Теперь мы связаны самой судьбой!
— Боюсь, дева раскается, если это и правда так. Все, кто связан со мной судьбой, долго не живут.
— Ах, небожитель! Лучше недолго пожить настоящей жизнью, чем века прозябать гречишным духом, на который такие, как вы, и не посмотрят!..
Небожитель внимательно смерил деву взглядом, потом окинул стены в связках трав.
— Так это не царство смертных? — заключил он. — Это… царство Цветов?
— Обыщите каждый дом! — раздался снаружи голос Старейшины Чжан. — Если все сказанное правда — я не могу остаться в стороне!..
— Я спрячу небожителя, пусть он не боится! — заверила Лян Цяо, бросаясь к двери.
Но план не сработал. Небожитель щелкнул пальцами — и дверь раскрылась. На пороге стояла владычица Пионов. За спиной Лян Цяо скрипнул пол — небожитель встал. На нем была помятая светлая одежда. Это казалось не очень справедливым — Цзинь Ми говорила, что ее «дар небес» упал к ней, как есть.
— Повелитель Ночей? — воскликнула Старейшина Чжан и тут же поклонилась.
Небожитель тоже поклонился, хотя в его положении это было нелегко.
— Ты что?! — набросилась на Лян Цяо старейшина. — Не признала будущего мужа девы Цзинь Ми?.. Нашей теперешней Владычицы?.. Почему он в таком состоянии?.. Почему он в этой убогой хижине?.. Решила скрыть от меня его визит, воспользоваться обстоятельствами и поставить его в неловкое положение?.. Положила на свою кровать?.. Да что ты себе позволяешь?! Что о нас станут говорить на Небесах?.. Что ты себе вообразила?!.. Тебе жить надоело?..
…Поток суровой речи лился и лился, так что поникшая Лян Цяо могла только кланяться и заикаться — и правда, у небожителя дурная судьба. Не успел появиться — и сразу такое.
— Я не виновата, — стонала Лян Цяо. — Это же я девушка!.. Моя репутация… Почему вы такое говорите?.. Я ничего такого не имела в виду…
— Пошла вон! — выставила деву Старейшина Чжан. — И еще смеешь называться ее подругой! Вы все одинаковы… Повелитель Ночей может следовать за мной?..
* * *
Владычица пионов Чжан была наперсницей матери Цзинь Ми. Они очень дружили, и именно деве Чжан выпало хранить тайны умершей. И хотя Жунь Юю казалось странным, что все, падающее с небес, приземляется именно в Царстве Цветов — у нынешнего падения была и провидческая сторона.
— Я недавно получил свитки озера Дунтин, — сказал он Владычице пионов, когда вернул себе здоровый вид. — И прочел там о любопытном эликсире. Он называется эликсиром разрушения. Может ли быть так, что Цзинь Ми приняла его в детстве?..
— Это не мой секрет, — отвела взгляд Владычица Чжан. — Но Повелитель Ночей уже все знает… Мать Цзинь Ми, действительно, дала ей эликсир разрушения сразу после рождения. И теперь я должна спросить: что Повелитель Ночей собирается предпринять?..
— Я хочу убрать воздействие этого эликсира, — посмотрел ей в глаза Жунь Юй. — Пусть дева Цзинь Ми живет сообразно своему сердцу.
— Боюсь, вы не вправе распоряжаться этим даром, — возразила Владычица Чжан. — Мать Цзинь Ми очень страдала из-за любви. Это было ее предсмертное решение — защитить дочь от страстей, чтобы она не натворила глупостей и не раскаивалась потом всю жизнь. Я дала клятву Повелительнице Цветов исполнить ее желание.
— Нелегко прожить вечность с человеком, зная, что он никогда не полюбит тебя, — печально сказал Жунь Юй. — Прежде я думал, что достаточно быть рядом. Но это тяжелое испытание.
— Дева Цзинь Ми — прекрасное дитя, — сказала Владычица Чжан. — Она должна прожить спокойную жизнь. Говорят: «счастлив, как ребенок». Именно такого счастья желала Цзинь Ми ее мать. Прошу вас уважать ее волю.
Это все упрощало. Навестив в одну из ночей свою спящую невесту, Жунь Юй проверил, как обстоят дела с эликсиром: заклятием высветил местоположение алого шара, похожего на бутон. Извлек его проекцию. Сюй Фэн был прав: Цзинь Ми его почти любила. Шар эликсира разрушения был в плачевном состоянии: он весь пошел трещинами и раскололся в центре. Жунь Юй скрепил его, сделав снова целым. Забавно, как две похожие операции коснулись связанных друг с другом небожителей в столь краткий срок.
Присев рядом со своей будущей женой, Жунь Юй взял ее руку. В раскрытом окне под тяжестью цветов клонились ветви яблонь. Сон Цзинь Ми был очень глубок. Пульс в сонной руке ощущался медленным и четким. Если и были душевные бури, вызванные испорченным эликсиром, сейчас они отступили. Но к четкой нити пульса примешивался посторонний шум, как далекий морской прибой.
Жизненные силы Цзинь Ми находились на вершине и даже выплескивались через край: она была беременна.
В этом мире и правда не было места, где Жунь Юй мог бы скрыться от Сюй Фэна. В голове Цзинь Ми переливалось золотом его перо. И даже на дне собственной души Жунь Юй ощущал постылое тепло. Когда-то оно грело, теперь стало очередным следом от ранения. Как он был глуп, полагая, что сможет не обращать на него внимания.
* * *
Сюй Фэна разрывали трудные эмоции: тревога, смешанная с виной, сожаления и ярость. Ярость была старой и хорошо знакомой: Во-первых, Жунь Юй не имел права так с ним поступать. Это уже не походило на старую, изжившую себя бумагу с надписью про сопротивление. Это была форменная жестокость и, кроме того, вызвало настоящий страх. Словно кто-то равнодушный одним движением содрал с него кожу. Во-вторых, он не успел ничего сделать, бросился вслед на своих крыльях, однако опоздал. В Царстве Цветов даже не знали, что произошло.
Ну, это была не новость. Здесь такое случалось постоянно, что-то падает, что-то пропадает. Обидно было другое. Старейшина Чжан заявила ему, что если Повелитель Ночей каким-то образом и проник внутрь, он имеет полное право тут находиться из-за помолвки. У Жунь Юя приличные родители, а феникс — чистое зло в перьях. Поэтому он не может войти. Как бы он ни бился в прозрачную преграду и как бы ни пинал древесные стволы — он дал слово, хода нет, ступайте домой и наберитесь терпения, ваше высочество. Вот когда станете мужем Владычицы Цветов — тогда и войдете. Но вряд ли это случится. Потому что ваша мать убила прежнюю Владычицу Цветов, мать Цзинь Ми. Вы не знали?.. Теперь знаете.
Нельзя сказать, что Сюй Фэн был не готов услышать подобное. За последние пару суток он много чего слышал. Но размах этих слухов приводил в бешенство сильнее неопределенности. Казалось, все шесть миров знают о нем и его матери что-то такое, чего не знает лишь он!
Закрывшись у себя, Сюй Фэн мрачно смотрел в одну точку. Как он до такого дошел?.. Чем был занят?.. Ловил облака, лепил крепость из воды, ждал себе какой-то награды, до чего же он жалок. Днем выяснилось, что и Цзинь Ми не даст ему утешения: она уехала.
За попытки встретиться с матерью и все акты неподчинения арест Сюй Фэна ужесточили. Его дворец охраняла императорская гвардия, переписка была запрещена, и что происходило снаружи, он не ведал. Конечно, самые яркие слухи долетали: Священная Армия перешла под начало Жунь Юя. Ну да, демоны ждать не станут, а кто сел под замок — сам виноват. Сюй Фэн много размышлял, тосковал и ненавидел. Все, о чем его предупреждала мать, сбывалось на глазах. Но все, что о ней говорили, наверняка тоже было правдой. Однако самые сильные чувства относились к Жунь Юю. Они были полны противоречий, от почти забытого обожания до совершенно новой неприязни. Дело было не только во временном успехе Повелителя Ночей, который подмял и женщину, и армию. Дело было в том, что Жунь Юй перечеркнул его и теперь не вспоминал. Отвернулся, словно разочарован. Словно одно Небо с Сюй Фэном стало ему тесным. Словно смерть была привлекательней, чем Сюй Фэн.
Заточение ожидаемо закончилось впритык к ненавистной свадьбе, когда исправить что-либо можно лишь оружием. Император Небес в садовом павильоне устраивал чайную церемонию для ближайшего круга, дабы всех замирить и отдохнуть душой в атмосфере утонченности. Разумеется, на ней должны были присутствовать оба его сына, а также кузен-Лис, родня невестки и даже старый Лао — из почтения к сединам.
Раньше подобные события радовали Сюй Фэна: они были хоть и скучными, но величественными, под стать правящей семье. Сейчас все швы этого мероприятия стали видны. Сюй Фэну выпало терзать арфу, дабы показать, как много он занимался в затворе и сколь улучшил свой нрав. Жунь Юй готовил чай. На феникса он не смотрел, был возвышен и отрешен, как предписано философами. Благородный Ло Линь тихо беседовал с женой. Император лучился. Руки Жунь Юя над чайной доской изводили — точные, светлые, не испачканные кровью. Но когда на одной из них показалась свернувшаяся кольцом змея — струна на арфе феникса порвалась.
На этом чайная церемония закончилась. Жунь Юй стряхнул змею — негодного Янь Ю! — и передал сообщение Императору. Дева Цзинь Ми обманом зазвана к Императрице и теперь в смертельной опасности.
Ло Линь встал, как и Император, феникс бросился вперед — и все побежали.
Сюй Фэн успел первым. Когда он влетел в любимый матушкин зал — Зал Воспитания Сердца — там шла битва. На полу вращалась огненная диаграмма тай-цзи**, в одном из полей которой лежала Цзинь Ми, зло сверкая глазами и еле удерживая щит. Перо феникса выпало из ее головы и валялось за границей поля — Ту Яо дважды не совершала одной ошибки.
— Матушка, как вы можете? — закрыл деву рукавами Сюй Фэн. — Чем она провинилась?!
— Я давно должна была убить эту мерзавку! — кричала Ту Яо — Отойди!
Пламя Лотоса опалило Сюй Фэна, но он тоже выставил щит и двинулся к матери.
— Уйди с дороги! — швырнула в него огнем Императрица. Сюй Фэн отлетел за границы поля. — У этой мерзавки то же лицо, что у ее матери — вот чем она провинилась! Она свела тебя с ума, посеяла хаос!
В этот момент Цзинь Ми умудрилась бросить вперед ледяную пыль, и та расцарапала Императрицу по скулам и рукам. Гнев застелил Ту Яо глаза.
— Ты посмела меня ранить! — вскричала она, собрав в руке синее пламя. — Ты выдержала шесть ступеней пламени, но теперь тебе конец!
Огненный поток сорвался с пальцев Ту Яо — и ударил в Жунь Юя. Он возник перед Цзинь Ми в последний миг, и теперь рухнул вниз, держась за грудь. Однако тут же с усилием поднялся на колено.
— Снова ты! — взмахнула рукавами Императрица. Ее пламя стало наливаться лиловой хрустальной мглой. — Очень хорошо, я уничтожу вас обоих!
— Умоляю, ваше величество, — протянул вперед руку Жунь Юй. — Остановитесь… Дева Цзинь Ми носит дитя!.. Неужели вы убьете невиновного?.. Уничтожите не рожденный дух?..
— Я уничтожу все, что связано с этой потаскухой! — сделала шаг вперед Императрица. — И ее, и ее отродье, как уничтожила ее мать!
— Даже несмотря на то, что это дитя Сюй Фэна?.. Ведь это же ваш…
— Мне все равно, чей это выродок! Ты тоже выродок, я должна была убить тебя, как жалкую Су Ли, еще когда ты был в ее утробе! Умрите оба!
Хрустальное пламя не достигло цели — его блокировали два потока: золотой — Императора и синий — Ло Линя. Оба они слышали признание Императрицы, дело было сделано.
Жунь Юй холодно поклонился и встал. С мертвым лицом он поднял свою невесту с пола. Ничего жалобного и просящего больше не было в нем, только ледяная отрешенность.
— Она…. Она… — задыхалась Цзинь Ми. — Она действительно убила мою мать?.. Это была она?..
— Я убила бы ее десять раз, но, к несчастью, она не выдержала напор моего огня! Она могла и дальше мучиться, но предпочла прыгнуть в бездну! Ее плод должен быть сгинуть вместе с ней! Все они могли только плодить ублюдков, слабые, ничтожные шлюхи! — продолжала губить себя Императрица. Видно, Жунь Юй надавил ей на старую мозоль, открыл течь. — Вы не посмеете мне мешать! Все, что я сделала, я делала ради него! — Императрица указала на Тай Вэя. — Но он всегда находил себе новых шлюх! Разве я не такая же женщина, как они?.. Разве я тоже не была красива?. Разве меня нельзя было уважать?.. И если я решила бороться за себя — в чем моя вина?.. Ты попадешь в ад, предатель Тай Вэй! И вечности тебе будет мало, чтобы искупить свои злодеяния!..
Глаза Ту Яо сверкали как два черных алмаза, она была неуправляемой стихией, растрепанная, с кровью на щеке.
— Ты убила женщину, — низким голосом сказал Ло Линь, — которую любил я. Не Его Величество Император, а я. Ты четырежды чуть не убила нашего ребенка. Ты не в своем уме. И должна понести наказание.
Сноп голубого пламени вырвался из его рук — но Сюй Фэн, до того в прострации сидевший на полу, успел закрыть мать. В его спину вонзились две ледяные стрелы.
— Прошу, — прошептал он, падая к ее ногам, — Позвольте мне взять вину матушки на себя…
…Он сам себе не верил. Впервые он увидел свою мать во всей красе, в запале битвы, давно переступившую закон. Что может предложить сын, дабы ее простили?..
— В этот раз пощады не будет! — изрек Император. — Императрица Ту Яо, ты призналась в своих преступлениях. Ты лишаешься всех рангов и титулов, и теряешь право на бессмертие. До конца жизни ты будешь заключена в Небесную Тюрьму.
Личная охрана Императора взяла Ту Яо под руки. Императрица расхохоталась.
— Хорошо. Посмотрим, сколько ты протянешь без меня! — изрекла она. — Не смейте меня трогать! Я знаю дорогу…
* * *
Раненый феникс лежал в своем дворце. Водное оружие нанесло ему вред, хотя удар был далек от смертельного. Ло Линь сокрушался об ошибке. Но более был ошарашен известием о ребенке. Жунь Юй с ледяным лицом уверил Повелителя Вод, что отец не важен. Вот уж действительно семейное дело.
Сюй Фэн тоже слышал про ребенка, отлично закончился домашний арест! Его лихорадило. Бедная матушка, такая постыдная сцена. Как же много она скрывала… Она правда убила мать Цзинь Ми… она убила и мать Жунь Юя?.. Он поэтому отвернулся от Сюй Фэна?.. Жунь Юй оказался сильным политиком, все взял под контроль, как вышло, что Сюй Фэн столетиями любовался его лицом, и не заметил самого главного?.. Но никакая политика или месть не в силах идти против природы. Теперь Цзинь Ми будет с фениксом! Чья-то белая рука холодила его лоб, нежный шепот уверял, что любит. «И я люблю тебя», — отвечал Сюй Фэн. Он даже не знал, кому отвечает. Это было не важно.
Цзинь Ми от всего пережитого замкнулась. Когда оторопь прошла — она помчалась навестить Сюй Фэна. Теперь его дворец не охранялся, едва закончился арест, как все стражи разошлись. Но опоздала: рядом с Сюй Фэном на постели сидела красавица Суй Хэ, ласково ухаживая за раненым. Зрелище было тревожным и неприятным. Суй Хэ низко склонялась к лицу Сюй Фэна, похоже, целовала его. Она вела себя как хозяйка этого дворца, даже войти в комнату было неуместно! Полностью присвоила себе Сюй Фэна! А потом он четко произнес: «И я люблю тебя».
Цзинь Ми вылетела наружу. Какое ей дело? Она собралась за Жунь Юя. Поскорее бы все это закончилось.
Жунь Юй ждал ее у озера, как и обычно. Видеться с ним было страшно — она не знала, чего от него ждать, и ощущала его куда старше себя. Если бы он отчитал ее, она бы не нашлась с возражениями. Но Жунь Юй был таким же приветливым, словно ничего не произошло.
— Посмотри, что с твоими ногами! — улыбнулся он, указывая вниз. Действительно, Цзинь Ми сняла обувь во дворце феникса, чтобы тихо зайти к больному — но выскочила, как была. — Садись, я тебе помогу.
Цзинь Ми устроилась рядом на траве и с изумлением смотрела, как Жунь Юй берет ее ноги по одной, омывает водой из озера и греет в руках. Потом он поставил ее стопы на себя, и накрыл своими рукавами. Это смущало, но было тепло. С запозданием Цзинь Ми вспомнила, что Жунь Юя тоже ранили, но он так себя вел, словно помощь не требовалась. Это было хорошо — не хватало еще и здесь обнаружить сиделку, какую-нибудь Куань Лу.
— Скажи, Рыбёшка, — спросила Цзинь Ми, — Ты так трогаешь меня… Ты касался многих женщин?..
Жунь Юй с улыбкой опустил голову, его лицо немного порозовело.
— Зачем мне другие женщины, если есть ты? — ответил он тихо.
— Выходит, ты лучше меня, — заключила Цзинь Ми.
— Мне не важно, какая ты, Ми-эр, — отозвался Жунь Юй. — Если ты со мной.
* * *
Через несколько дней феникс выздоровел и нанес Цзинь Ми визит. Он не стал входить в Речной дворец, а вызвал Цзинь Ми наружу с помощью гонца.
Цзинь Ми перебирала брачные одежды и велела передать, что ни при каких обстоятельствах не увидится с Сюй Фэном. Даже если Повелитель Пламени будет стоять у ворот до вечера. Ей все равно, пусть остается на страже хоть всю ночь.
Гонец ушел, после чего феникс ворвался сам. Какой смысл в этикете, если всегда кончается одинаково?..
— Ты злишься на меня, — взял ее за плечи Сюй Фэн, блеск свадебных бриллиантов нервно дрожал в его зрачках. — Если так, то я понимаю. Я давно должен был навестить тебя, но не мог… Той ночью… Я позволил себе лишнее, и теперь у нас будет ребенок, и это все меняет… Я не сожалею. А ты?
Цзинь Ми пожала плечами, потому что боялась разрыдаться. Из-за Суй Хэ, беременности, непонятной мягкости Жунь Юя, жара феникса, от которого никогда не ждала реальных неприятностей, и от того, что в ее мечтах все это выглядело совсем не так. Кто выходит замуж на третьем месяце, нося ребенка от другого?.. Только те самые, про которых кричала императрица!
— Если бы тот вечер повторился, даже если бы я не был пьян, я сделал бы то же самое снова! — изрек Сюй Фэн.
— Вот как, — сняла его руку с плеча Цзинь Ми. — Это плохо. Лучше бы ты просто был пьян. Я думала, ты пришел извиниться.
Ладонь Сюй Фэна была ласковой, когда он вел ей по спине Цзинь Ми. Эта рука гнала все печали.
— Цзинь Ми, ты знаешь, что у меня на сердце, — говорил Сюй Фэн своим переливчатым птичьим голосом. — Даже если ты злишься на меня, даже если проклинаешь, я не позволю тебе выйти замуж за Повелителя Ночей! Теперь мы связаны! Помнишь, что ты сказала мне тем утром?..
Неожиданно для себя Цзинь Ми вывернулась и с силой наступила Сюй Фэну на ногу.
— Разрушивший узы брака отправится в ад! — произнесла она. — Так говорят! Естественно, я выйду замуж за Повелителя Ночей!
Феникс на миг оторопел.
— Отправиться в ад — ну и что?.. — он расцвел улыбкой. — Во всей вселенной нет ничего, чего бы я боялся!
Цзинь Ми не поддержала. «Я сказала все, что хотела», — отвернулась она.
— Если так… — Сюй Фэн помрачнел, белки его глаз покраснели, а голос стал тусклым. — После всего, что узнал, я пришел сюда, полный надежд. Но ты сказала, что ты выйдешь замуж за Повелителя Ночей… — Он помассировал свои виски: — Цзинь Ми, думаю, настанет день, когда я, наконец, убью тебя.
Цзинь Ми снова пожала плечами и пошла в дом.
* * *
Через три часа, в сумерках, в Речной дворец пришли дурные вести. Перед дворцом Брачных Уз убиты Повелитель Вод Ло Линь и его жена, Повелительница Воздуха. На их телах видны следы хрустального пламени.
Цзинь Ми успела перенестись, чтобы застать последний взгляд отца. Хрустальное пламя! Техника, которую не скрыть: она заставляет одежду прикипать к телу, а тела — рассыпаться хрустальной крошкой, пока даже пыль не растает в воздухе. Только два создания в теперешнем мире владели им. Одно сидело в Небесной тюрьме. А второе — феникс — растерянно стояло над исчезающими телами.
Если бы от отца Цзинь Ми осталось тело — это было бы не так страшно. Его можно было бы обнять. Можно было бы успеть привыкнуть к его гибели. Но он просто превратился в россыпь стекла, в ничто, словно никогда не существовал.
— Как ты мог?!.. — хрипло выкрикнула Цзинь Ми. — За что?!..
— Это не я! — не менее страшным голосом отозвался феникс.
Цзинь Ми не поверила. Траур по родственникам занимает три года. Сюй Фэн сказал, что не позволит ей выйти замуж за Повелителя Ночей — и не позволил. Разве он не уверял ее, что всегда держит слово?..
…Она не помнила, как плакала на земле над двумя сгустками пара, как кто-то нес ее на руках, утешал ласковым голосом, как мелькали перед газами красные перья и голубые струи, она хотела лишь перестать испытывать ужас. Отец потратил половину духовных сил на ее меч, которым она даже не воспользовалась! Прекрасный ледяной клинок, убивающий бессмертных. Если бы она была с отцом!.. Если бы он не был так слаб, если бы сумел защититься!.. Может быть, она совершила непростительный грех?.. Что с ней теперь будет?..
Конечно, ни о какой свадьбе речи быть не могло. Цзинь Ми впала в сонное оцепенение, похожее на смерть. Несколько месяцев она лежала во Дворце Небесных Сфер — холодная и бесчувственная, ее не удавалось накормить, и даже Небесный Лекарь советовал только одно: дать ей время.
Еще Небесный лекарь сказал, что ребенка спасти не удастся. Вообще будет лучше, если по пробуждении дева все забудет. Она очень молода, еще успеется.
* * *
Жунь Юй сказал Императору, что не сомневается в Сюй Фэне — не все вещи в этом мире фениксу по плечу, например, хладнокровное убийство. Но сам феникс уже не был уверен ни в чем. В одночасье он оказался под столь сильным подозрением, что отмыться казалось невозможным. Отец ему вроде бы верил — но настаивал на расследовании. Так что Сюй Фэн пошел к матери в Небесную тюрьму.
Там он понял, что жизнь продолжает ставить его перед непреодолимым барьером. Мать — простоволосая, осунувшаяся, лишенная блеска — сказала ему, что очень рада. Именно она виновна в убийстве Ло Линя, предателя и отца потаскухи, но не скажет, как это сделала. Потому что она все еще сильна! И если сын хочет ее казни — пусть пойдет и донесет.
Конечно, феникс не донес. Он продолжал умолять ее сказать правду, зачем-то говорил про любовь и милость, кричал, что давно вырос, но в ответ слышал лишь самозабвенный смех. И повторяющееся напутствие: «Женись на Суй Хэ и займи трон!»
Внезапно отец-император тоже стал настаивать на браке. Чем больше Сюй Фэн сопротивляется — тем хуже становится его судьба, это видно даже глупцу. Если он женится на принцессе Птиц — дело об убийстве можно будет замять, пока слухи не стали истиной, и репутация феникса укрепится. Потому что пока он выглядит как юнец, который мечется от одной вольности к другой. Который не научился слушать отца.
— Я не хочу жениться на женщине, которая мне безразлична! — пел старую песню феникс. — Я не хочу, чтобы она относилась ко мне, как матушка к вам, отец! Чтобы уничтожала всех, кто мне дорог! Я не буду жить такую жизнь!.. Я желаю расторгнуть помолвку Цзинь Ми!
Император не стал тратить силы даже на показной гнев.
— Ты живешь во сне, — сказал он. — Ты не имеешь прав распоряжаться чужими судьбами, брачными соглашениями и тем более ставить условия Трону! Ты уже потерял армию. Твоя мать в тюрьме. Твоя любимая женщина не с тобой. Слышал, и ребенка у нее не будет. Ты научился терять — но не сделал из этого никаких выводов!
— Значит ли это, что теперь отец делает ставку на Повелителя Ночей?..
— Вы оба мои дети, — ушел от ответа Император. — И я вижу вас насквозь. Последний домашний арест хорошо сказался на твоем музыкальном вкусе. Поэтому приказываю тебе повторить. Пусть Жунь Юй занимается расследованием. Ступай под домашний арест и не показывайся, пока я не призову тебя.
Время замерло. Жунь Юй надел траурную одежду из конопли — по обычаям племени крылаток. Его трехлетний траур по матери, наконец, мог быть исполнен.
_______________________________________________________
Примечания:
*Лян Цяо — 凉荍 (Liáng qiáo) — пустяковая гречиха.
**Тай-цзи — 太極 (tàijí) — "Великий Предел", знаменитый круг инь-ян.