Системно-векторный анализ персонажей романа
13. Огонь и лед
Все разнообразие векторов в психике человека присутствует как набор сюжетов, ролей, моделей поведения, стремлений и желаний. Иногда они сопрягаются парами в связки (один нижний + один верхний). Тогда можно говорить об устойчивых комплексах. А иногда не сопрягаются, просто существуют параллельно. Все меры, присутствующие в психике, могут рвать ее в разные стороны, или же гармонично играть в ансамбле. От чего это зависит, автору неизвестно.
Каждый вектор имеет множество ступеней развития. Может быть, чем выше развитие — тем больше счастья. Наиболее развитый вектор будет лучше виден. А в месте, которое отстает, проявится большое напряжение.
Персонажи Эрхи, о которых идет речь, могут проиллюстрировать все это (особенно, если им помочь и что-то где-то натянуть). Например, в Чу Ваньнине есть и Зрение и Кожа, но нет кожно-зрительного комплекса дивы, во всяком случае, в каноне.
Кожа с необходимостью есть и в Сюэ Мэне, потому что это вектор армии, дисциплины, личных достижений и побед. Сюэ Мэн в какой-то степени капризная примадонна, но все же не настолько, чтобы кожно-зрительный комплекс там оттягивал на себя весь характер. Хотя можно рассмотреть его и с этой точки зрения в другой статье другого автора.
Зато в Хуа Бинане есть Кожа и Обоняние, которые у него составляют так называемый «комплекс ведьмы» (в мужском варианте его можно назвать Комплексом Чернокнижника1, поскольку речь идет о тайной власти). А во вполне обонятельном управленце Гуюэ Цзян Си с той же формой-кожей ничего подобного — или хотя бы соразмерного — нет.
1Забавно, что чернокнижник и знахарь (целитель) — часто используются как слова-синонимы. Так что Ши Мэй тоже не обделен!
Вот и уретральный вектор со звуковым могут составлять комплекс или нет. Хотя если оба они присутствуют в психике человека — скорее всего комплекс будет.
Это связано с тем, что оба эти векторы доминантны настолько, что просто неспособны затеряться на фоне друг друга. Но не могут и смешаться в «единую ткань» (принять в себя часть чужих свойств и уступить часть своих). Они оба обладают крайней страстностью, но одна предельно обращена наружу, во внешний мир, другая предельно обращена внутрь. Так что суть уретрально-звукового комплекса в том, что у такого человека два режима: экстравертный и интровертный, уретральный и звуковой, и они просто переключаются в психике один за другим.
Существование такого человека, обладателя двух «безграничностей» (в уретре и в звуке), выглядит как свободный, ничем не скованный полет волны из двух спиралей. В принятой цветовой символике спирали эти будут алой и синей. Это огонь и лед, которые никогда не сольются в нечто теплое, среднее.
Авторство фразы «ты ни холоден, ни горяч»2 (теплое болото) может принадлежать только уретральному звуковику, который знает, насколько уныла и бессильна середина перед любым из двух крайних состояний — холодным звуковым и горячим уретральным.
2Откровение Иоанна Богослова, Глава 3, стих 15
* * *
Жизнь уретрального звуковика похожа на маятник с большой амплитудой колебаний. Доминантный Звук в такой связке не может полностью исключить уретральность, даже если возьмет на вооружение ценности этого вектора. Уретральная биохимия — стремительность, резкость, яркость, бесстрашие, способность к первенству во всем, сексуальность — останется в теле такого человека. Альтруизм может стать чисто духовной ценностью, но огромная витальная энергия уретральной меры «ценностью» быть не может — это физическая данность.
Точно так же доминантная Уретра не может исключить Звуковые поиски смысла, абстрактное мышление, погруженность в себя и стремление к уединению (внешнее бездействие). Невозможно решать теорему в вакууме и одновременно направлять орущую толпу. Воплощать радость жизни со всей ее щедростью и быть отшельником. Скрываться от людей и идти к людям, поскольку телесность уретрального вектора задает само пространство вокруг него и как бы населяет его другими людьми (они «притягиваются» к источнику жизни, как ученики — под яблоню). Жаждать одиночества и в то же время быть причастием для других, энергетически окормляя их.
Либо то, либо это.
Разумеется, обе меры всегда работают без перебоев — просто контур внимания человека с таким сочетанием, не в силах играть две взаимоисключающие роли, переключается с одной модели поведения на другую полностью.
Таким образом уретрально-звуковой человек — например, Чу Ваньнин — действительно является и тем, и этим, но по очередности.
Ничто не объясняет этот характер в его состояниях «льда» и «огня» лучше, чем уретрально-звуковой комплекс. Его перепады из одного состояния в другое. Его холодную ярость, почти жестокость, когда некий закон совести, которому следует Ваньнин, оказывается нарушен. Его безучастность к собственной боли, собственным проблемам. Его деликатность и чистый тон. Его пламенный темперамент в отношениях с Мо Жанем. Его поистине андрогинную нежность.
Ад мира 0.5 был построен в том числе на том, что Тасянь-цзюнь, присвоив себе ядерный реактор в лице бессмертного Юйхена, совершенно игнорировал его звуковую составляющую. Он запер Учителя в павильоне Алого лотоса, но не оставил его в покое. Он грубо перерывал все его «звуковые» медитации и извращал их, как было в сцене с гуцинем и в массе других. Уретральный звуковик, который может полностью отказаться от себя ради Других, не нуждается в благодарности. А вот в некоторой тактичности — да.
Но если удила уже закушены — остановка только в смерти.
* * *
Уретральный звуковик, в отличие от «уретрального вождя» — это тот лидер, который не ранжируется как Лидер или Правитель (то есть не стоит в действительности во главе чего бы то ни было — школы, страны, армии). Ведь нельзя быть вождем на пол-ставки. Однако он очень далеко выдается из толпы как мыслителей, так и деятелей.
Известно, что Чу Ваньнина боялись не только ученики, но и солидные люди. Боялись не оттого, что он реально жесток, подозрителен и всех избивает, как неуравновешенный Тасянь-цзюнь. Его боялись как царя зверей, что гневлив, но справедлив (а поскольку он еще и молчалив — не ясно, что будет поводом). Имя Чу Ваньнина само по себе было авторитетно. Святого человека Мо-цзунши, что тоже пользовался авторитетом, толпа съела, стоптала, приговорила к смерти. Его имя в один миг перестало значить что-либо, кроме позора.
Ничего похожего с Чу Ваньнином не произошло даже в мире 0.5. Не важно, какие особенности сюжета этому поспособствовали. Факт есть факт.
…Поэтому когда реальный лидер школы или армии чувствует, что он что-то упускает, не может совладать с ситуацией — он обращается к подобному человеку (как всегда делал Сюэ Чжэнъюн).
Но еще чаще люди вроде Чу Ваньнина начинают действовать сами. Они встают во главе общественных движений, социальных переворотов и военных операций, увлекая за собой массы людей — после чего снова уходят в тень. Не для того, чтобы «выдохнуть», а чтобы заняться другой, не менее интенсивной работой (для которой нужны другие условия).
Эти люди слишком ярки и заметны, пусть и на выселках, в добровольном изгнании. Даже на простом внешнем уровне. Мужчины обычно имеют звуковой рост3, жилистый уретральный каркас, густые нестриженные волосы, яркие глаза и мужественные черты лица. Особенно выделяется упрямая челюсть. Их широкие брови часто хмуро сходятся к переносице, создавая там характерный вертикальный залом. Они не лысеют. На все это им обычно наплевать.
3от «выше среднего» до высокого. Рост Чу Ваньнина 180 — 181 см.
Внешность Чу Ваньнина тут очень точна: «Но если присмотреться повнимательнее, у него были далеко не мягкие черты лица, брови вразлет, напоминающие покрытые инеем мечи, ледяные глаза феникса и ровный, но очень выразительный нос. Хотя красивое лицо этого человека выглядело утонченным и интеллигентным, выражение его глаз было бесстрастным и отстраненным, и не вызывало никакой симпатии».
Но те же холодные глаза порой темнеют и загораются страстью, огнем, полнятся чуткостью и теплотой.
Это «незабываемое впечатление», подчеркнутое и поведением, связано с тем, что каждая из двух доминантных мер, перехватывая управление, пытается выложиться по полной, как бы отыграться за недавнее бездействие. Так что оба режима тут всегда включены по максимуму. Здесь безучастный лед обжигает, а огонь пепелит. К несчастью, эти люди еще и никому не подотчетны, не способны проводить «чужие планы» и обслуживать сильных мира сего, подчиняться стесняющим их правилам.
Стиль этого неподчинения зависит от степени развития Звука.
Ведущая уретра даст «дионисийского» бунтаря Джимми Моррисона, у которого даже транс выливался в публичную оргию (уретральный звуковик на сцене дирижирует вакханалией). Есть записи, где Моррисон поет с закрытыми глазами, стоя совершенно неподвижно, полностью уйдя в себя. Есть записи, где он поет спиной к залу, словно не снисходя к нему, не обращая внимания на крики «Обернись!». Но эффект «священнодействия» от этого лишь возрастает.
Хорошо наполненный, ведущий Звук даст типаж Иисуса Христа, который «не отменяет закон», но все равно постоянно неудобен, неуправляем, оскорбителен для традиционалистов. «Эффект присутствия» тут так велик, что бродячий учитель одним лишь фактом своего существования подрывает привычный миропорядок. Харизма одного человека изменяет мир на долгие века вперед. Время проходит, но целый пласт культуры все так же связан с его именем, он все так же цепляет кого-то, что-то делает с психикой рожденных позже, словно его и правда нельзя забыть.
Метеор пролетел — след остался.
«Несмешиваемость» уретральной и звуковой мер в рамках данного комплекса очень хорошо отражена в религиозной догматике, ведь никто не изучает рок-звед и гениальных поэтов так долго и вдумчиво, как основателей мировых религий. Например, христианская теология настаивает, что в Христе две природы, которые не сливаются в нем, присутствуют одновременно: божественная и человеческая. Это несмешивающееся сочетание божественной и человеческой природы в одной ипостаси называется ипоста́сным соединением.
Оно характерно для всех аватар4, которых множество в индуизме — Рама, Кришна, даже Будда — но Западный мир знает только одну.
4Авата́ра (санскр. अवतार, avatāra, «нисхождение») — термин в философии индуизма, обычно используемый для обозначения нисхождения божества на землю, его воплощение в человеческом облике.
* * *
В чисто человеческом поле — вне мифологии и богословия — механику подобных явлений хорошо объясняет теория векторов. В уретрально-звуковой связке Звук — источник всех идей о социальных преобразованиях — мощно едет в будущее на уретральной тяге, которая продвигает эти идеи без оглядок на традиции или закон. Звуковые идеи тут воистину человеко-ориентированы. Люди этого типа не будут решать задачи теоретической физики.
Чаще всего они становятся подвижниками.
…Хорошо, когда они полностью принимают себя в этом качестве, не сдерживая ни огненного темперамента, ни ледяной отстраненности. Сдерживать доминантные векторы все равно не выйдет. Можно лишь заработать невроз. Так что в качестве Учителя (с большой буквы) такой человек будет половину времени проводить с учениками и другими людьми, а половину — в тихом гроте на отшибе, куда лучше не соваться. Мы очень хорошо знаем эту динамику по Евангелиям.
Подлинная епархия таких людей — не столько «народоводительство» или полеты на драконах в космос, сколько новый язык, новая понятийная база, которая обеспечивает обществу парадигматический сдвиг. Выход в новую парадигму, в новую мифологему, как это и случилось в какой-то степени в мире 2.0 (финал Эрхи). Конечно, это не выглядит как «Новый Иерусалим» из синодального перевода, но это точно мир после Апокалипсиса с обновленным небом и обновленной землей, где есть надежда, что старые грехи если и не исчезнут полностью, то хотя бы изрядно сократятся.
Уретральные звуковики хорошо видны по «новой этике», которую они провозглашают не только на словах, но и на деле, становясь ее воплощением (можно сказать, воплощенным Словом, ведь Звук — это слово). Это совсем не та новая этика современности, которая является «концепцией» в сфере общения и, по сути, полна ограничений (обонятельное изобретение для контроля социального климата). В уретрально-звуковом исполнении это поворот к вечной, внесословной, общечеловеческой нравственности, полный свежего, вдохновляющего смысла. При этом уретральные звуковики ведут себя так, словно это «завтра» уже наступило. Оно и правда как бы наступает вокруг них. Ему не нужны ни договоры, ни условия, ни особый, избранный контингент. Нет ли эллина, ни иудея, ни мужчин, ни женщин, богатый не лучше бедного, все люди братья, Костяные бабочки не еда, а такие же люди и такие же братья. Относись к другому, как к себе. Правда сильнее лжи, любовь не гордится и долготерпит, счастлив, кто душу свою положит за друзей, и так далее.
В сочетаниях с любыми другими нижними векторами Звук не способен на такое раскрытие: слишком сильная животная природа (либидо) не дает нужной чистоты колебаний. Считается, что у кожных звуковиков (идейных проповедников) бо́льшая чистота слова, чем у анальных (авторы больших художественных романов). Но верх чистоты слова — в звуке на базе уретры.
Это кажется парадоксом только на первый взгляд. Будучи максимально разнесены, Звук и Уретра удивительно подходят друг другу по одному параметру: отсутствию ценности собственного тела, отказу от себя. В уретре тело принадлежит всем (нет собственности на тело), а в звуке оно просто отсутствует. Поэтому самая сильная из всех нижних мер, Уретра, уступает себя доминирующему Звуке без всякого сопротивления (без «отзвучки»).
Конечная правда в том, что носитель уретрально-звуковой связки векторов все еще является Вождем, но не вождем стаи, а идейным вождем. Поэтому у таких людей нет «народа», а есть последователи и ученики.
ЛЮБОВЬ КАК СМЕРТЬ
Для уретрального звуковика с ведущим Звуком характерно приятие всех людей (несомненный плюс в «любовь») и как бы непостижимое, не для людей сделанное либидо. Оно точно есть — потому что есть энергия, динамизм, витальность совершенно здорового существа в расцвете лет, которое ест и пьет, смеется, на что-то гневается, двигает горы, лучится силой (порой сверхъестественной), в нем полно горячей красной крови — но что там с половой жизнью, мы не знаем. Ее словно бы нет. И вдаваться в подробности не хочется.
Если бы речь шла о монастыре, такая ситуация была бы нормативом. Но уретральные звуковики живут в миру, где религиозный целибат не нужен. Однако картина не меняется. Образ жизни у этих людей так интенсивен, насыщен, что все системы выглядят без того перегруженными массой социально-значимых процессов. Им словно не до продолжения рода. Но это, как известно, решается временем и «тем самым человеком».
Хуже другое: чем сильнее Звуковой голод (звуковая страсть) — тем больше животные импульсы, питающие сексуальную жизнь, выглядят собственной противоположностью.
Чаще всего кажется, что такой человек любит смерть сильнее жизни. Он как бы постоянно пробует ее на вкус. Не на пошлый лад «готического поэта», а в самом непосредственном смысле. Он словно мчится в смерть, постоянно заходит на ее территорию. Эрос и Танатос тут не всегда уравновешены, и часто одно постигается через другое. Это со стороны — читателя или Мо Жаня, или чувствительного последователя религии — подобная судьба кажется стечением обстоятельств, злым промыслом, результатом отсутствия иного выбора. Для самого уретрального звуковика смерть — это объект познания, и погружаться в нее он может так глубоко, пока еще сохраняет чувства.
Такой человек всегда уязвим, полностью открыт погибели или ее преддверию — страданию. Так что обладать его плотью ради ее уничтожения могут все. Все могут пустить ему кровь или оторвать часть его одежд. Но сексом с ним заняться нельзя.
Это впечатление очень стойкое из-за сильных звуковых вибраций.
Надо не забывать, что Звук предельно абстрактен, а уретральное тело принадлежит всем. Так что вот так оно и принадлежит — всем, но не на том уровне.
Бесконечная новизна и скандальность Эрхи в том, что нам показали личную жизнь уретрального звуковика. Задалась она не сразу. Однако в мире 1.0 мы видели, насколько Чу Ваньнин в этой сфере прекрасен. Он чист, но смел, и сдерживает его не столько общественный закон (очень быстро проигнорированный), сколько сама целесообразность такой формы жизни. Если Учитель принадлежит кому-то одному, особенно же Ученику — остальные окажутся как бы обделенными. Так что Хуа Бинань нажал на очень хорошую кнопку, говоря «Один или два ученика — какая теперь разница».
Это, так сказать, типичный кармический кирпич. Он должен случаться в жизни каждого уретрального звуковика. Его самой природой задано желать, он сияет и излучает, но как бы всегда недоступен (слишком духовно отягощен!). Не удивительно, что вокруг таких людей складывается ореол «небожителя» в самом банальном смысле: кумир, о котором и подумать что-то такое неловко, но это если публично. А про себя, над портретом в блокноте (над автографом, платком, личной вещицей) — очень даже естественно.
А поскольку действительно принадлежать всем желающим уретральный звуковик не может, он вынужден либо вовсе не иметь частной жизни (монашеский вариант), либо оставить тут для общественности слепое пятно. Жена Моцарта была в тени, на ночных гулянках с оркестровой ямой этот брак не имел значения. Умирать все равно пришлось в одиночестве (жена в Бадене, как у приличного человека). Есть и другой вариант — как у Владимира Маяковского. Масса романов самого эксцентричного толка, ничто не скрывается, великолепное равнодушие к мнению социума. Но в конце все равно одинокая смерть от пули в голову.
Уретральный звуковик не может принадлежать всем желающим в качестве Sex Machine, но безусловно может в качестве окончательно использованного тела — трупа; в образе смерти на миру. В обоих случаях это плоть, полностью потратившая на других свою энергию.
* * *
Беспощадность к себе на фоне постоянного самоуглубления может проявиться в уретрально-звуковой связке как Суицидальный комплекс. Смерть по идейным соображениям и без того свойственна таким людям, но горение обычно и кончается сожжением. В то время как Суицидальный комплекс представляет из себя тление психики до того предела, когда жизнь больше не имеет оправданий.
Способность Звука к наполнению (в данном случае — смыслом) бесконечно. Способность Уретры к отдаче тоже ничем не ограничена, она наполняется своей отдачей до бесконечности (пока жизнь еще теплится в носителе). В этой «бесконечности» и таится опасность, делая всех уретральных звуковиков людьми из группы риска. Неспособность наполнить любую из двух мер ведет к потере баланса. А дальше происходит одно из двух.
◄ Недобор в Звуке. Вечный фестиваль с полицией и шлюхами, кураж без цели, бессмысленный риск, угар на износ — как это часто случается с рок-звездами — способен сделать из человека запойного алкоголика или наркомана, который прячется в вечный драйв от своей главной проблемы: он не знает, зачем живет, кто он и куда идти дальше. Если бы Звук не присутствовал — не было бы и проблемы. Ведь в этом случае вопрос «Зачем я?» вообще бы не стоял. Общий диагноз: нужен всем, но смысла нет.
◄ Недобор в Уретре. Неспособность наполнить этот вектор делает человека тенью самого себя, награждает пространственными фобиями и чувством тотальной нереализованности, он словно заперт в тюрьме, где его жизнь пуста, потому что никому не отдана, не разлита по всему телу человечества, совершенно бесполезна. Его смыслы ни к чему не приложимы, и сам человек более не является источником жизни и энергии (см. Марина Цветаева). Общий диагноз: смысл есть, но он никому не нужен.
В целом, всегда виноват Звук. Ну, это понятно: кто главней — с того и спрос.
Часто преддверием суицида выступает быстрая смена уретрально-звуковых фаз, которую человек более не контролирует. Уретральные фазы делаются краткими, а звуковые — затяжными. При этом, что ожидаемо, на уретральной фазе человек стремится добрать все то, что не добрал на Звуке, гиперкомпенсировать свою жажду жизни. Типичными примерами являются беспричинные драки с поножовщиной («вспыхнул от искры, как щепка»); игромания — когда все состояние ставится на кон; рискованные пари и дуэли вслепую с пяти шагов; русская рулетка; знаменитая по родной литературе отправка по борделям, а после в запой к цыганам, к яру.
Такая гиперкомпенсация тут выглядит агрессивно, словно зверь сорвался с цепи. И иначе как маниакальной попыткой жить с большой буквы названа быть не может.
В целом уретральные звуковики не очень веселые люди. Они бывают полны мрачного азарта и чувствуют себя воистину живыми лишь тогда, когда бросают вызов небытию.
Резкая смена их состояний усиливает внутреннюю противоречивость, нестабильность, пока на одном из пиков человек импульсивно не выходит в окно.
У Чу Ваньнина нет суицидального комплекса. Мо Жань дважды стал причиной его смерти, но Мо Жань же и дал пищу его темпераменту. Он так загрузил Ваньнину смысловое поле, занял его разгадкой ребуса, который включал в себя благоденствие целого мира, что этой загадки хватило на две жизни.
Но у Дарк-Чу Ваньнина этот комплекс может быть.
ГЕРОЙ БУДУЩЕГО
Индийская религиозная мысль разделила мировой исторический процесс на Четыре Юги: сатья или крита (святая/чистая), трета (три части святости на одну тьмы), двапара (две части святости на две тьмы) и кали-юга (полностью темная). После перезагрузки все начинается сначала.
В западную философию это проникло в виде Золотого, Серебряного, Бронзового и Железного веков. Толкиен описал четыре Эпохи по тому же принципу.
Восемь мер системного анализа составляют четыре пары (одна нижняя + одна верхняя), которые в свою очередь описывают процесс развития человечества. Эти пары составлены по принципу развития интеллекта от «минерального уровня» до человеческого. Они так же отражают фазы нашей культуры.
1. Мышечно-оральная фаза — минеральный уровень, наиболее близкий к царству природы. СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ. И мышечный вектор (материя) и оральный (объединение) формируют социальное тело стаи, народа. Времена естественных языческих верований и ритуалов. Шаманизм.
2. Анально-зрительная фаза — растительный уровень. СОХРАНЕНИЕ СИСТЕМЫ. Анальный вектор (прошлое, традиция) и зрительный (частное) осваивают завоеванный ландшафт и сохраняют социальное тело стаи, народа. Времена классической Веры с ее догматами, священными писаниями и заветами.
3. Кожно-обонятельная фаза — животный уровень. УПРАВЛЕНИЕ СИСТЕМОЙ. Кожный вектор (форма) и обонятельный (создание иерархии, ранжирование) управляют ресурсами и социальными силами, каждый на своем уровне. Вера уступает место Знанию как главной организующей силе. Наука — новая религия со своей картиной мира; научный атеизм.
4. Уретрально-звуковая фаза — человеческий уровень. РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ. Уретральный вектор (будущее) и звуковой (общее) занимаются расширением пространства, один в физическом мире, а другой в идейном. Знание уступает Пониманию.
Оба вектора в каждой паре имеют одинаковую полярность:
• Мышечно-оральная фаза — общая (бесполые меры);
• Анально-зрительная фаза — женская полярность;
• Кожно-обонятельная фаза — выборная полярность в зависимости от обстоятельств;
• Уретрально-звуковая фаза — мужская полярность.
В этой системе процесс движется от простых состояний к более сложным, от дремучих времен к более гуманным, но самая темная ночь, как известно, перед рассветом. Говорят, мы находимся в центре Кожно-обонятельной фазы, когда животный эгоизм в социуме достиг пика. Но, вроде как, высшая точка этого пика уже осталась позади, перевал перейден. Знание должно уступить место пониманию. Политические и культурные процессы, идущие во всем мире, говорят как раз об этом.
Есть огромное искушение приписать трех учеников Чу Ваньнина к каждой из фаз. Первый из учеников, Сюэ Мэн, будет символизировать создание системы, Мо Жань с его верой — ее сохранение, Ши Мэй — управление. Но бессмертный Юйхэн в любом случае будет символизировать прорыв.
Это герой Будущего.
Примечания:
Звуковой вождь — самостоятельность, целостность, простота, тема бога
Челюсть Чу Ваньнина:
✓ Полная диаграмма Чу Ваньнина и его учеников