_________________________________________________
Профессор алхимии Северус Снейп мало спал. Он всегда мало спал, сколько себя помнил, но прежде он делал это по доброй воле и без малейшего ущерба работе.
Когда война вошла в последнюю фазу, спать стало опасно не только для жизни, но и для общего дела. Этим делом был известный профессору мир, который он, ненавидя, защищал. Он неожиданно понял, что мало спит. Его мозг работал в нескольких параллельных плоскостях, и одна все настойчивее просвечивала сквозь другую, а та - сквозь третью.
- Вы что-то плохо выглядите, друг мой, - шептал ему директор школы за общим столом Обеденной Залы. «Я вижу, что его время на исходе, - думал профессор Снейп, - и непременно укажу ему на это, если еще раз услышу голос лживой заботы». «Я вижу, что должен взять передышку у ТЕХ, если не хочу его подвести и завалить наше дело», - вторил внутренний голос прямо из середины груди. «Я вижу, не обойтись без зелья бессонницы, - вклинивался самый настойчивый голос, облюбовавший голову, - чтобы ни одна душа из ТЕХ не заподозрила, что со мной что-то не так». А самый тихий, но самый последний голос откуда-то сверху говорил: «Тебе давно интересно знать, умирают ли от этого и как. Отличный шанс!»
- Я выгляжу как обычно, - желчно замечал декан, пресекая попытку положить себе в чай что-либо, кроме чая.
- Может быть, пора поесть шоколад? Он отлично помогает... - глаза директора, кажется, видели его насквозь.
- «Мне поможет тишина»...
- «Мне поможет пара Круциатусов - отличная отключка!»...
- «Мне поможет выдающийся диплом Драко Малфоя. Это пропуск в банановый рай»...
- «Мне поможет кровь единорога или слеза феникса, директор»...
- «Мне поможет Реддлова смерть».
- Спасибо, на шоколад у меня аллергия. Наверное, кто-то проклял...
И лишь теперь, когда закончилась война, профессор алхимии знал, что больше всего на свете он хочет уснуть - и не просыпаться.
* * *
...Наверное, в силу того странного состояния, что сопровождает долгую бессонницу, последние месяцы преподавания стояли перед ним как в тумане. Какие-то школьные глупости, срывы уроков паникерами, ожидаемая пропажа учеников, ожидаемое растворение котлов младшими курсами, ожидаемая дерзость гриффиндорцев, привычные отповеди, письма родителей, письма шифром, газетные статьи открытым текстом, заплаканные глаза младшего Малфоя, постоянно караулившего его у дверей, дипломные работы, одна хуже другой - что извинительно в виду войны. Марево экзаменов, списки ингредиентов на лето. Последний матч, где он не присутствовал. Последний раунд войны, где он был.
Разумеется, он помнил ее ход - война прочно вошла в его жизнь. Он знал ее события, казусы, сюрпризы и потери, но его одолел странный род бесчувствия. Словно победа не имела ни малейшей цены. Словно она - нечто столь же одиозное и готовое, как тема из учебника по истории магии. Схема налево, схема направо, столько-то мертвецов, список героев поименно, экономические последствия, политические перспективы. Чужие поздравления и слезы разбивались о незримую броню, вызывая лишь недоумение. «Вернуться в школу! - думал он. - Сразу же! Как только кончится эта дурацкая церемония...»
Дурацкой церемонией было торжественное вручение дипломов об окончании Хогвартса седьмому героическому курсу, вынесшему на плечах войну. По случаю победы церемония проходила в Министерстве Магии, в Зале Славы.
* * *
Он знал, что должен там быть, и единственным, что заставляло его смириться с трехчасовой пафосной говорильней, был предвкушаемый шок. Правую сторону лица декана, включая глаз, скрывала неподвижная повязка, которую он называл «намордник». Она крепилась на лицо безусловно волшебным способом, и походила на часть расколотой маски. Никто не знал, когда она его покинет, но все надеялись. Сейчас он мстительно заставил ее окраситься в пурпурный цвет. Пустой правый рукав мантии был приколот к спине. Никто не знал, вырастет ли оторванная конечность, но все надеялись. Шею обнимал плотный корсет, поверх которого на цепи свисал орден Мерлина. Никто не знал, когда шейные позвонки перестанут растекаться, как студень, но все надеялись. И, разумеется, он хромал.
«Я привлекательнее Грюма! - сказал декан мутному зеркалу на полках с реактивами. - Повтори!»
- Возьми трость, урод! - отозвалось зеркало.
- Не смей советовать мне арсенал Малфоя! - пригрозил декан.
- Малфой сыграл в ящик, а его сын теперь не посмотрит на тебя, нудный калека.
- Откуда в тебе столько злобы, подлая тварь?
- Что отражаю, то говорю.
- Чтоб ты запотело!
* * *
...Он прибыл как раз вовремя, чтобы произвести нужное впечатление: с опозданием на полчаса и ровно за минуту до начала. В тайне он надеялся, что, выйдя из камина в холле Министерства, обнаружит вокруг пустоту. Тридцать минут - вполне достаточно, чтобы самые безответственные лица все же приступили к церемонии. И он, как безнадежно опоздавший, поднимется на балкон, где все будет видно, кроме него самого. И откуда он сможет уйти в любой момент.
Взрыв аплодисментов, шушуканье и тягостные вздохи сопровождали его путь через холл. Подняв волшебную палочку, он выдал несколько вежливых искр. Выпускники закричали, заискрили в ответ палочками и затопали ногами, кто-то завизжал. Снейпу послышался еще один звук - звук отчаянной рвоты - но он предпочел не концентрироваться.
- Дорогой профессор Снейп! Наш так сказать особый герой! - бросился к нему заместитель Министра Магии и бесцеремонно сжал в объятиях. - О... О!.. Простите... Простите! Но, черт возьми, вы колетесь!
- Это костный аппарат.
- Ха-ха-ха! Эдакий панцирь!.. Очень остроумно... - Заместитель схватил его за локоть с намерением протащить сквозь толпу. - Черт, профессор!...
- Это гипс.
Собеседник извинительно разжал ладонь и энергично взял профессора за кисть другой руки. Рука выползла из рукава и осталась в объятиях заместителя. Тот хлопнул глазами, их залил неподдельный ужас.
- Оставьте себе, - сказал Снейп, отступив. - Это муляж.
- Пойдемте со мной, профессор! - вывернулась из толпы замдиректора МакГонагал. - Я провожу вас на наши места. Не буду говорить вам, насколько я благодарна, что вы пришли. Гарри не будет. Но мы надеемся, что он скоро поправится. Его диплом получит профессор Люпин.
- Люпин?! - брезгливо изогнул видимую половину губ Снейп. - Он-то как сюда затесался? Разве вчера было не полнолуние?
- Не будьте несправедливы. Ему и без того приходится трудно... К тому же, так хочет Гарри. Профессор Люпин будет сидеть с нами. Я попросила бы вас не обострять.
- Полагаю, я могу рассчитывать хотя бы на тень?
- Посмотрим, профессор. Я все понимаю. Нам выделена Большая Ложа. Можете сесть во втором ряду.
* * *
- ...В этот знаменательный день! - трубит голос Министра Образования. - Не взирая на понесенные потери, сегодня мы не можем сдержать слез радости! На этом месте мы с улыбками благодарности встречаем наше будущее, наш завтрашний день! Последний выпуск старого Хогвартса! И первый выпуск нового Хогвартса! Да что я говорю - нового мира! Мира без того-сами-знаете кого!
Буря аплодисментов, криков, топота, волшебных искр и два фейерверка.
- Посмотрите на этих детей! То есть на молодых людей! На этих настоящих взрослых волшебников, вставших стеной на защиту того, что всем нам дорого! На этих мальчиков и девочек, на чью долю выпало страшное испытание и незабываемая победа. Ура Когтеврану!
...Буря на рядах.
- Ура Хаффлпафу!
...Буря на рядах.
- Ура Слизерину!
...Буря, переходящая в свист, вонь от навозной бомбы.
- Ура Гриффиндору!!
...Светопреставление на рядах, три фейерверка, вой в зале.
- Ура Хогварсту в смутные времена!!
...Топот. Топот. Топот. Профессор Люпин вскакивает с места и перегибается вниз, за край ложи. С конца его волшебной палочки слетает пучок слизи, образующий плывущие над рядами буквы: «Выкусите!» Зал стонет. Буквы, переливаясь всеми красками радуги, перегруппировываются в надпись: «После закусите!» Зал вне себя.
- С нами на этой арене Славы нет сегодня многих. Это те, кто учился рядом с вами, кто помогал в трудную минуту! Это те, кто не смог прийти из-за понесенных ран. С нами нет бессменного директора школы профессора Альбуса Дамблдора. Отсутствует и наш, так сказать, талисман - главный герой войны, главный виновник Победы Гарри Поттер. Давайте вспомним всех, кого мы не видим в этом зале, и помолчим минуту, желая им легкого пути или скорейшего выздоровления.
Стук каблуков, скрип, грохот. Все встают.
Снейп застонал. Впрочем, этот капризный звук не имел никакого шанса быть услышанным.
- Спасибо, спасибо. Переходим к главному! Сейчас всем, кто дожил до конца сессии, ха-ха-ха, простите, будут выданы дипломы об окончании колледжей. Выдача произойдет с помощью Волшебной Шляпы, любезно предоставленной руководством Хогвартса для этой беспримерной церемонии. Благодарю, профессор МакГонагал! Благодарю, и низко кланяюсь профессору Дамблдору! Кто бы мог подумать, что я увижу эту Шляпу снова!.. И в таком амплуа...
Смех. Искры. Треск ткани.
- Диплом об окончании...Что?.. Что? Что ты хочешь, старая ветошь?..
- Суньте в нее ластик, - встала профессор МакГонагал, коснувшись палочкой горла, чтобы увеличить громкость звука. - Положите внутрь стирательную резинку! Есть? И скажите: «Все заново!»
- Все заново! - Шляпа зашевелила полями и сморщила их на манер лепестков кувшинки. - Ага! Так то лучше. Итак... Черт!...
Из шляпы вылетел увесистый диплом в деревянной раме. Четыре его угла украшали четыре герба и четыре печати. В центре красовался герб Хогвартса, а в промежутках прыгали оценки.
- Итак! - поднял диплом министр, ведущий церемонию. - Диплом получает... Первый диплом, заметьте!.. Итак, его получает... Невилл Лонгботтом, Гриффиндор!
Зал взрывается хлопками и свистом, хотя не понятно, сколько можно орать.
Между рядов пробирается смущенный Невилл Лонгботтом, его лицо почти приобрело первоначальный вид, но руки и ноги пока не избавились от трясучки. Никто не обращает на это внимание. Диплом прыгает в его пальцах.
- Большое спасибо... Не знаю, что сказать... Это... самый лучший день в моей жизни!
Зал искрит.
- Я... хотел бы поблагодарить всех, кто мне помог... то есть всех, кто способствовал... моих родителей. Директора школы профессора Дамблдора, подарившего нам всем второй дом. Профессора МакГонагал, мою вторую мать. И моего второго отца, вклад которого... в общем... без которого ничего бы не было... Который научил меня дисциплине... и страх перед которым был сильнее, чем... в общем вы понимаете, после него уже ничто было не страшно... (смех в зале). Спасибо, профессор Снейп!
Зал взрывается хлопками и воплями, слизеринцы запускают изумрудного змея, который еще долго висит под потолком, распадаясь на сотни искр. «Сли-зе-рин! Сли-зе-рин!!» - скандируют ряды.
Профессор Снейп не был готов к подобным изъявлениям подростковой благодарности, наверное потому, что никогда не чувствовал себя подростком. Сколько он помнил, он ощущал себя безнадежно взрослым человеком, потому что в его мире зрелость и разочарование были синонимами.
Он неловко встал, подталкиваемый МакГонагал, коснулся палочкой горла и медленно произнес (усиленный голос легко перекрыл зал):
- Я польщен, мистер Лонгботтом, вашим вниманием. У меня никогда не было столь нелепых учеников, но я рад сообщить, что последние события заставили меня изменить свое мнение. Под последними событиями я имею в виду не вашу глупую тираду, а ваше достойное поведение за две последние недели.
Невилл кособоко поклонился. Зал ликовал.
- Следующий выпускник, который получает свой диплом, представляет... (из шляпы выскочил диплом и плюхнулся к ногам ведущего) представляет колледж... Гриффиндор!
...Топот.
- Итак... Мисс Гермиона Грейнджер!
...С легким хлопком мисс Грейнджер аппарирует прямо перед шляпой. Она откидывает за спину волосы со своей ужасной улыбкой, полной жалости к окружающим, поднимает брови и прижимает к груди свой диплом.
- Я хочу сказать спасибо всем, кого я знала эти годы, - говорит она с легким придыханием, призванным изобразить смущение. - Правда, это было здорово. Я хочу сказать спасибо моим родителям, которые дали мне надежду на будущее и которые всегда поддерживали меня в трудный момент. Моим друзьям - спасибо, Гриффиндор (восторженный свист), моим товарищам, которых я считала врагами, и тем врагам, которые научили меня смотреть в лицо опасности. - Она поворачивается в Ложе: - И, конечно, особая благодарность моим преподавателям, которые многим из нас заменили родителей, которые учили нас, терпели наши проделки, и всегда были терпеливы. Я должна отдельно поблагодарить директора школы и своего декана (хлопки). И еще одного человека. Не буду оригинальной, если скажу, что он дал нам настоящую жизненную школу и превратил нас в настоящих бойцов. Когда нам хотелось заботы - он учил нас недоверию. Когда мы раскисали, он помогал нам мобилизоваться. Он научил нас пониманию, что каковы бы ни были обстоятельства - наше первое дело - быть образованными волшебниками (возмущенные крики - «закругляйся, Грейнджер!»). Это профессионал в высшем смысле слова. Благодарю вас, профессор Снейп!
Слизерин устраивает овацию, МакГонагал снова оборачивается.
Профессор встает:
- Вы не были кратки, мисс Грейнджер - думаю, это последний недостаток, который нам не удалось побороть. Прошу прощения, если я вам не уподоблюсь.
Слизерин орет: «Ура!»
- Так, следующий диплом выпускника вручается... вручается... (шляпа мощно выплевывает диплом строго вверх, и министр ловит его руками) вручается мистеру... Что-то как-то это... профессор МакГонагал, надеюсь, не заколдовала шляпу в пользу своего факультета... Итак... Мистеру Гарри Поттеру, Гриффиндор!
...От шума в зале гаснет свет. Потом вспыхивает под утробный вой нечеловеческого восторга. Профессор Снейп стонет - но не слышит даже сам себя. На его лице появляется мрачная гримаса ненависти - тоже нечеловеческой по своей силе.
Перед шляпой аппарирует Люпин. Он обнимает ведущего, держа Гаррин диплом на вытянутой руке - по тому ползут оценки и девизы колледжей, а гриффиндорский лев постоянно поднимается на дыбы.
- Господа, друзья! - говорит Люпин, отрываясь от министра и утирая шарфом лицо. - Несколько недель назад в поезде Гарри просил меня взять его диплом. Он просил сделать это, потому что собрался умирать. Вы понимаете, я не мог на это согласиться! Я был вне себя. И вот теперь я с гордостью беру его диплом не на память - как хотели бы сторонники сами-знаете-кого, - а на временное хранение. Выздоравливай, Гарри, мы все тебя ждем!
...Топот, фейерверки. Профессор Снейп понял, что ему ломит зубы от передозировки патоки.
- Спасибо, друзья. Спасибо, коллеги. О! Я вижу, наш Гарри неплохо учился! Полагаю, его отец гордился бы им, так же, как и его крестный! (Снейп застонал - и его голос, усиленный сонорусом, ясно разнесся под купольными балками свода). Так. Я слышу знакомый голос! Именно о нем я хотел бы сказать пару отдельных слов! Я знаю этого человека очень много лет, и никогда не ладил с ним - думаю, все вы можете понять, почему. Он никогда не отличался ни тягой к справедливости, ни душевной теплотой, ни отчаянной смелостью (гневный свист в зале). Однако случилось нечто, позволившее мне пересмотреть не только мою жизнь, но и все, что меня окружало. Есть две справедливости - когда нас награждают по заслугам, и когда карают воистину виновных. Это не одно и то же. Есть два рода теплоты. Когда вас без упрека пускают переночевать, и когда принимают ваши идеалы. Вы понимаете, о чем я говорю. Есть два рода смелости. Когда ради друзей идут в бой, и когда ради друзей спускаются в бездну. Это смелость умереть, и смелость жить. Смелость действовать и смелость знать. Я слишком долго считал эту последнюю выживанием. Не знаю, что мы сейчас делали бы здесь, и что бы говорили, если бы профессор Снейп не выжил (зал медленно наполняется гулом, что доказывает, как плохо соображают школьники под парами сливочного пива). Напоследок скажу простую вещь: «Северус Снейп! Вы не изменились!»
Зал встает. Вся Ложа выталкивает профессора к перилам. Топот и гвалт постепенно глохнут. Профессор на виду сотни глаз поднимает палочку и в полной тишине касается ей своего лица.
- Все, что ты сказал, Люпин, - скрипит его голос, - было преувеличением.
Пурпурный осколок лицевой брони на глазах всего зала становится белым.
Зал гремит - теперь, после Победы, эти напоминания о масках не страшны.
- Я отдам тебе своих шоколадных лягушек и все вкладыши, Северус, если ты скажешь мне, как ты это делаешь! - говорит Люпин.
- Я скажу тебе, как я это делаю, Ремус Люпин, если ты научишь меня, как быть анимагом.
- Трехногий зверь, Северус - это хуже, чем безрукий человек! Сперва вырасти кости!
- Я стану питоном, Люпин, и тогда тебе не поможет даже костерост. Разумеется, если ты не убежишь, как обычно.
- От всей души желаю тебе подавиться!
- Чтоб ты полинял.
- Риктусемпра!
- Протего люмини!
...Молния ударяет в прозрачный щит, накрывший всю Ложу, и его поверхность тут же начитает сиять, словно хрусталь. Праздник набирает неожиданные обороты. Ряды неистовствуют. Люпин смеется.
- Э-ээ... - говорит министр. - Я хотел бы... А, ладно. Спасибо, профессор Люпин. Спасибо, профессор Снейп за отличную импровизацию. Следующий выпускник, который сейчас получит диплом об окончании Хогвартса (шляпа плюется) - Мисс Джоу Чанг, Когтевран!
Под потолком тут же повисает золотистый орел, из которого сыпятся сикли. Половина присутствующих вскакивает, чтобы их ловить. По роду проделки понятно, что это не когтевранская работа. Сикли фальшивые, но бардака от этого не меньше.
- Благодарю руководство Хогвартса и Министерство Магии за прекрасный вечер! - говорит мисс Чанг, склонив изящную голову. - Это лучше Святочного Бала, хотя и то и другое бывает в жизни только один раз. Благодарю всех, кто был со мной все эти годы. Профессор Флитвик, команда Когтеврана по квиддичу и все-все-все! Но прежде чем уйти в зал, я открою вам секрет. Я была не худшим ловцом, и я знала одного ловца с Гриффиндора, который был лучше всех (зал топает и хлопает петардами). Он думал, что, когда мы не играем, я болею за Гриффиндор. Его здесь нет, и я могу признаться без страха перед порчей... Когда мы не играли, я болела за Слизерин (в зале вой и свист). Я, правда, всегда хотела, чтоб они выиграли. Потому что это был единственный шанс увидеть, как страшный профессор Снейп улыбается на трибуне.
«Слава Мерлину, девочка, мне не придется вставать!» - подумал профессор Снейп и откинулся на спинку кресла во втором ряду.
- Следующий диплом вручается... вручается... чтоб ты поперхнулась, старая ветошь... вручается мистеру Эрнсту МакМиллану, Хаффлпаф!
- Спасибо, благодарю вас... Передать привет моим родителям, которые отсутствуют в зале... Особая благодарность моим преподавателям, моей второй матери профессору Стебблз... руководителю моего дипломного проекта профессору Снейпу... Спасибо за предоставленные экстракты и дополнительные консультации... Я полюбил этот ужасный предмет, и теперь себя без него не представляю. Спасибо за настойчивость, профессор.
- Мисс Блэз Забини, Слизерин!
- Не знаю, что нужно сказать... нужно что-то сказать? Ну, спасибо Слизерину, это была настоящая команда, хотя кто-то думает иначе... Моему декану, лучшему декану на свете. Самому черному, самому строгому, самому загадочному. Самому умному. Спасибо, профессор Снейп, ваше зелье действительно прервало мне беременность.
- Черт знает что, Северус!
- Совершенно с вами согласен, Минерва.
- Я имею в виду, как вы допустили, чтобы на вашем факультете...
- На вашем факультете, Минерва, чета Уизли чуть не разбомбила Хогвартс...
- Это совершенно не одно и то же!
- Совершенно с вами согласен, Минерва.
- Мисс Падма Патил, Когтевран!
- ...Моим родителям и преподавателям. Спасибо факультету, вы лучшие! И еще. Если бы не один человек... одним словом, я выхожу замуж. Спасибо! Да. Этого бы не случилось, если бы не один человек. Благодаря ему мой парень сейчас жив и находится в зале! Спасибо, профессор Снейп! Спасибо, ребята!
- Мистер Грегори Гойл, Слизерин!
- ...Этот день... начать жить заново... И это самое... вы понимаете. Спасибо, профессор.
- Мистер Рональд Уизли, Гриффиндор!
- Ну. Одним словом, я взволнован. Жаль, что Гарри не видит всего этого парада. Спасибо всем моим друзьям, спасибо профессору МакГонагал. Простите, профессор Снейп. Я жутко вас ненавидел. Но по сравнению с сами-знаете-кем... (смех). В общем, лягушачьи кишки и отработки - это не худшее, что бывает в жизни.
...звуки наплывали, как в лихорадке. Они больше не раздражали, потому что, как бы то ни было, войны приходят и уходят, а нечто главное остается. Вражда и соперничество - всего лишь игра, а реальность пребывает. Реальность неуловимая и ясная, как юность.
Профессор Снейп сидел в тени и думал не о торжественных речах и вызванных моментом благодарностях. Как всегда, он думал о смысле жизни. Если бы он просто был бойцом невидимого фронта, как авроры или члены тайного Ордена Феникса, смыслу его жизни сейчас должен был бы прийти конец. Когда кончается война, шпионы чахнут. Захлебываются в свободе. Самые мудрые бойцы умирают в день последней битвы. Профессор Снейп улыбался. Он прожил отличную жизнь. Он вдвойне осознал, что был прав, выбрав эту дорогу: дорогу знания и должность простого учителя. Пока стоит мир, это занятие будет иметь смысл. Оно спасло детей его врагов. Все его большие хитрости, малые предательства и добровольные жертвы перечеркивались словами учеников, которые благодарили его не за сопротивление злу, а за то, что он их учитель. Во всяком случае, ему хотелось так полагать.
«Слава Мерлину, что я не уподобился Джеймсу Поттеру или этому вертопраху Блэку, - сказал внутренний голос, - хотя, надо признать, я очень им завидовал».
Марево слов, искр и криков колыхалось, как дым. Профессор Снейп был вполне тщеславен, но вполне бескомпромиссен, чтобы знать, откуда взялся его душевный покой. Он наконец-то осознал, что он признан. Он всегда жаждал славы, и всегда искал ее не там. Сейчас его посетило незнакомое чувство абсолютной сытости.
- ...Диплом получает... Сколько же в тебе коварства, глупая панама!... Диплом получает... еще одна, так сказать, легенда.... Мистер Драко Малфой, Слизерин!
...Он аппарирует под громкое шушуканье и громкие хлопки той части зала, где расположилось Министерство. Он одет в официальный траур, хотя никто сегодня из родственников погибших траура не надел. В его петлице два бессмертника.
- Благодарю, министр. Спасибо за проявленную заботу. В отличие от многих, кто здесь присутствует, Хогвартс никогда не был моим домом... И я не буду делать вид, что все в нем так замечательно. Я никогда не забуду уроки по Уходу за Магическими Существами. Я никогда не забуду последнего курса Трансфигурации. И на мой взгляд, госпожа заместитель директора, вам надо все-таки озаботиться ремонтом душевых для мальчиков. Если вам не хватает средств - только скажите. Надеюсь, у меня будут собственные дети, и я не хотел бы, чтобы они так же мучились после квиддича.
Зал снова кричит и свистит. По лицу Малфоя скользит самодовольная, но еще детская усмешка. Профессор Снейп щурится в своей тени. Мальчик вырос - и он прекрасен. Тем, что ни на кого не похож. И это - его заслуга.
- И я никогда не забуду уроков зельеварения, - тянет слова Малфой. - Особенно отработок. Вы не представляете, что он заставлял меня делать. Меня - старосту его факультета! (зал напряженно замер, слышатся смешки). Без применения волшебства! («Вау!» - четко слышится из рядов). Вы думаете, я был его любимчиком. Это страшный секрет, но теперь в нем больше нет смысла. Он гонял меня, как последнего маггла (недоверие в зале). Он таскал меня в дуэльный клуб, и я знал, что если проиграю - он превратит мою жизнь в ад. Потому что он очень честолюбивый человек. Потому что крестник его врага превосходил его собственного по всем предметам (зал начинает аплодировать). Я не был соперником герою Поттеру. Он сделал меня им. Что ж, теперь я могу оценить его усилия. Без этого человека я никогда не почувствовал бы вкус борьбы. Я не знал бы, что такое завоевание. Но он до сих пор не знает, что я завоевывал не первенство на курсе, а его расположение. Если бы я был сентиментален, как Поттер, я сказал бы - его сердце.
Зал завороженно слушает признания Малфоя, и даже Минерва МакГонагал напряглась. Дым колеблется перед глазами, очертания расплываются, словно из-под воды.
- Наверное, вы ждете, что я передам прощальный привет своим родителям или выражу благодарность своим преподавателям... Но я вас разочарую. Я жалею, что вся моя жизнь не была похожа на отработку по зельеварению. Тогда у нее был бы совершенно другой вкус. Поэтому единственный человек, которому я скажу спасибо - это мой декан, профессор алхимии Северус Снейп. Профессор Северус Снейп.
- Профессор Северус Снейп!
...Дымка колышется, готовая порваться, топот и крик нарастают.
- Профессор Северус Снейп!
...Зал Министерства Магии, ребра купольного свода. Шум и возбуждение на рядах. Рядом сидит профессор МакГонагал и Ремус Люпин.
- Проснитесь, Снейп! - шипит Люпин, и от этого голоса остатки марева рассеиваются. Он сидит в Зале Суда, в Министерстве Магии, все правильно. Дурацкая церемония сейчас начнется. Вернее уже началась. Им выделена отдельная ложа, как свидетелям особой важности. Вокруг полный состав Визенгамота, пресса, родственники погибших, одним словом дурацкая открытая церемония, вполне беспощадная и вполне бесполезная по сути своей.
- Слово за обвиняемым. Вы слышали, мистер Драко Малфой, в чем вас обвиняют. Неназываемая статья. Хотите сказать что-либо?
- Благодарю, министр. Спасибо за проявленную заботу.
...Ломкий голос полон презрения и глубоко спрятанного страха. Он все еще одет в официальный траур, смятый цепями дурацкого кресла, достойного ярмарочных балаганов. На губах полудетская, вызывающая усмешка.
- В отличие от многих, кто здесь присутствует, Хогвартс никогда не был моим домом. Я не знаю, как все это произошло... Но я не буду делать вид, что все еще чувствую себя маленьким мальчиком, растерянным перед утратой родителей и ищущим опору. В моей жизни был человек, которому я верил больше, чем себе. Я действительно искал в нем опору, но потом это прошло. Он издевался надо мной не на виду всей школы, которую я ненавидел, а тайком, вдали от посторонних глаз. Он выбрасывал меня вперед на любое трудное задание, будь то дуэльный клуб или матч по квиддичу, и я знал, что если проиграю - он превратит мою жизнь в ад. Потому что он очень честолюбивый человек. Я не был соперником герою Поттеру. Он сделал меня им. Что ж, впоследствии я смог оценить его усилия. Без этого человека я никогда не почувствовал бы вкус борьбы. Я не знал бы, что такое завоевание. Но он так и не догадался, что я завоевывал не первенство на курсе, а его расположение. Если бы я был сентиментален, я сказал бы - его сердце.
Зал завороженно слушает признания Малфоя, и даже Минерва МакГонагал напряглась. Ее прямая спина выражает немой протест и почти религиозное смирение. Амфитеатр колеблется перед глазами, очертания расплываются, словно из-под воды.
- Наверное, вы ждете, что я буду лить слезы по своим родителям или выражу соболезнования своим преподавателям... Но я вас разочарую. Я просто жалею, что вся моя жизнь была похожа на отработку по зельеварению. Я думал, что действую именно так, как он хочет. Что все мои действия известны ему и отвечают его планам. Я видел черную метку на его руке. Он разделял взгляды моей семьи. И он был моим крестным, он не мог желать кому-либо из нас смерти. Знаете, я был единственным на курсе, кого он называл по имени. Это... одним словом, это значило, что все будет хорошо. Все, кто был мне дорог, кого я любил, так или иначе служили сами-знаете-кому. Не думаю, что вам понятно, что это такое. Иногда мне казалось, что все наладится, но для этого надо было, чтобы сами-знаете-кто победил. Но пока кое-кто был жив, это было невозможно.
Я догадывался, что он предаст моего отца, и жил с этим все годы. Я думал, что смогу что-то изменить. И я не знал, что это кончается смертью. Теперь, в Азкабане, мне глубоко плевать на вашу победу, потому что он предал меня и всех нас, а все, кого я любил, мертвы. Я думал, что нужен ему сам по себе. Но ему нужна была только ваша победа. Спасибо за обучение.
Малфой переводит дух. В зале скрипят самопишущие перья.
- Я не хочу сказать, что я ни в чем не виноват, - тихо говорит Малфой, рассчитав эффект. - Но за всем, что я сделал или не сделал, за каждой строкой ваших обвинений... за моей погубленной жизнью стоит только один человек. - Малфой медленно поднимает глаза и упирается в преподавательскую ложу: - это мой декан, профессор алхимии Северус Снейп.