Ролан - имя аристократа Сент-ОмераОливье - имя гвардейца ДесанжаКороль Карл - работник судебной палаты Парижа Шарль ЛевиГанелон - так называет Сент-Омер своего бывшего друга-дворянина, перешедшего на сторону КонвентаКарнэ (Олифантов рог, "Corne D'Oliphant") - созвучно с фр. cornet - рог, горн. Намек на его функцию в отряде
Меня свзывают какие-то странные, корневые отношени с Моцартом. Не могу понять, к чему бы это, и где подлинная причина. Много сказано слов о безупречности, гармонии, строгости, красоте и абсолютности некого музыкального духа, который живет в моцартовской музыке. Я ощущаю это просто как "слова", не могу найти иных.
От Моцарта я постоянно рыдаю. Это ни с чем не сообразно. Я не могу уже нормально ходить в театры на оперы, потому что всегда стыдно, когда зажигается свет. У меня весгда вся морда в потеках туши, и я наловчилась вытирать ее, пока еще с носа не закапало. Та же история дома. Сижу, шью дырявые карманы или штопаю носки, играет музыка, чтоб фон был приятный у бытовухи - и если это Моцарт, то все. Обнаруживаю себя потом всю в слезах, иголка потерялась, я как тот вампипр из какого-то блядского клана, который ступорится перед искусством, и делай с ним что хочешь.
Про фильм «Амадей» можно и не говорить - и дело не в сюжете, поскольку там музыки полно той самой, от нее у меня все лето прошло сами знаете как. Я три месяца сидела на стуле, рыдала и втыкала. Невозможно остановиться. Я с этим всем так взаимодействую, что музыка идет не через уши, я попадаю в какие-то моцартовские внутренние пространства, и там полно скорби, там сидит и плачет чистое, доброе и любящее весь мир существо, которое только и может делать, что до смерти и даже после нее выражать эту любовь и приятие всего мира самым адекватным языком - а сидит оно там, потому что снаружи его тут же начинают убивать. Причем не давая себе никакой возможности осознать, отчего они его убивают, чем он является, и отчего его просто лучше послушать. Эта глухота - форменное проклятье божье, которое случается с людьми. От этого скорби только больше. Нельзя сказать, что люди порочны - они просто сами себя прокляли, и ничего не слышат.
Фальшь, вранье, тупое самодовольство, ограниченность, бездарность, трусость, скованность, выдача одного за другое - это музыкальные термины, которые описывают глухоту обладателя. Люди - это божественные инструменты, и когда они несовершенны, в мире ясного слуха ощущается огромное, глубокое, ни с чем не сравнимое горе. Это горе лишено личной окраски - не просто у кого-то что-то отняли, а не было и нет, и вроде не надо.
Когда я играю на пианино - а играю я плохо - я все равно в какой-то момент сливаюсь с его нутром, мне все равно, что там происходит на клавиатуре. Наверное, самое глубокое вживание случается у органистов: они и руками и ногами в инструменте, а снаружи музыка. Все это части другого целого: когда я люблю человека и взаимодействую с ним - снаружи должна быть музыка. И огромное горе обрушивается на меня, если это не так.
Есть ужасная и точная картина Босха «Ад музыкантов». Там каждый музыкант принимает жуткую смерть от своего ингструмента. Кто на флейте, как на колу, кто в струны вплелся, искривленые тела, кнопки-раструбы-деки, и кишки. Возрожденческий Рай всегда предствлен как групповое музицирование. Почувствуйте разницу с групповым изнасилованием.
Когда Толкиен придумал диссонанс Мелькора - основу всяческого безлюбия и дальнейшего разрушения - он выразил ту же мысль.
Глухой к музыке, неточный человек никогда не будет благодатен и соразмерен, он только все изуродует.
Я сижу и отлично понимаю, как от кривой музыки, от лязга, варварского нестрояка и механического громыханья можно сойти с ума, потерять слух - а с ним и способноть различать в мире самые важные вещи, попасть в обитую плюшем камеру, оказаться в аду. Несчастные эльфы :-)
...И, конечно, все это время я думаю, что фальшь - это же моральное понятие, вот и за пределами консерватории тоже все так!
От глухих людей я болею. Я болела от нашего Тампля, потому что вместо благодати и всепрощения, которые заключены в музыке как таковой, вместо этой точности и строгости, там постоянно маячила фальшь. Я помню, как меня это парило, хотя конечно - все мы люди, ну - не может кто-то тебе спеть твою мессу, как ты ее написал, ну извратили тебе тройку партий, ну орут, ну промахиваются, никто не ангел, ну - переставили сцены, выкинули куплеты, замяли финал, бывает - на фоне всего этого я не могла понять, что же меня так мучает.
Наверное, я очень наивная, и никак не могла смириться с тем, что одной музыки, хороших слов и красивого сюжета все-таки мало людям для счастья. Им непременно надо играть первую скрипку, или под эгидой всего этого меряться чем-то весьма далеким от музыки.
Взяла книжку про Моцарта - никакой музыки, одни слова, старый роман «Возвышеное и земное» - и началось. Не могу читать, постоянно плачу. Еще только 43 страницы счастливого детства - а уже глаза режет.
Пронзительное, ясное, ангелическое мышление - единственный источник и слуха, и таланта, и музыкального результата. «Ты же любишь Папу, Вольфи?» «Да, я очень люблю вас, Папа! Сначала боженьку, потом Папу».
Нечем крыть.
Стыдно пользовать.
Ты катаешь по европам чудо-игрушку, чтобы у тебя через нее было будущее - а игрушка, любящая тебя, прекрасно осознает в свои 4 года, что она любит бога больше, и катается с тобой из-за Него.
Так и продолжалось все его 35 лет. Бедные архиепископы, императоры и директора театров. Им казалось, что концерты и оперы пишутся для них.
Иногда мне кажется, что Моцарта пришили от стыда.
Самое ужасное, что никакого гнева или протеста это в нем не вызвало. Только недоумение.
2007
Божественный пейринг
Два молодые божества «третьей волны» (дети олимпийцев, внуки Титанов), братья по отцу-Зевсу. В силу позднего формирования не относятся к утверждению плодородия и патриархальности (как отцы-олимпийцы), и уж тем более не отражают никакую космогонию (как Уран или Гея). Они относятся к сфере «человеческих занятий», это культурные боги. Расширение или сужение сферы их влияния в развитии мифологии сейчас нас интересовать не будет.
Изначально в популярных изложениях Аполлон - бог искусства, Гермес - бог ремесел и торговли. Заметим, что древние прекрасно понимали, что искусство не продается, в отличие от ремесла. В этом мы сильно им проигрываем.
Оба бога вышли из архаичной пастушеской традиции. Сначала коров пас Аполлон, но Гермес их у него украл, и Аполлон переключился на муз. Однако и Гермес избавился от коров - они проложили ему дорогу в Дипломатию, и он стал курьером (вестником богов, сиречь - ангелом:=)
Оба они занимались музыкой, при этом Гермес придумал лиру, а Аполлон ее забрал себе (выменял). После этого Гермес придумал свирель, и Аполлон также прибрал ее. Впоследствии он нашел этим инструментам отличное применение.
Ремесло первично - искусство вторично, потому что первое гарантирует качество и род инструмента, а второе доводит до совершенства его применение.
Оба занимались предсказаниями и гаданиями, но тут уже Гермес прибирал то, что ему нравилось, а Аполлон делился. В результате Аполлон известен через Дельфийский Оракул, а Гермес - через всю герметику.
Оба покровительствовали творчеству, медицине, философии и астрономии. Говорят, что-то из этого они изобрели.
Аполлону соответствует Гор (сокол), бог солнца и света. Гермесу соответствует Тот (ибис или журавль), бог времени и мудрости.
Журавль, защитник поэтов, был священной птицей Гермеса, пока Аполлон не присвоил ее. Первые алфавиты были клинописными - оттого, что так летают журавли.
Аполлону принадлежит письмо, образование и культура, Гермесу - алфавит, магия и культ. Аполлон связан с гласными звуками, распевами, струнами и соответствиями. Гермес - с буквенными начертаниями, формулами, порядком согласных и исключениями.
Аполлон связан с музыкой, Гермес - с текстом.
Гермес изобрел гимнастику. Аполлон покровительствует атлетам.
У Аполлона был пастушеский посох, который поначалу Гермеса совсем не привлек. Он взял его потом, когда поступил на дипломатическую службу. На этом жезле курьера были геральдические белые ленты, ошибочно принятые за змей.
Змеи неслучайны. Аполлон в свое время убил Пифона, гигантского змея, преследовавшего его мать. Гермес приобрел змей на жезле в процессе сопровождения умерших в Аид.
Четыре лошади в квадриге Аполлона - это четыре сезона года. Змеи в жезле Гермеса - это царства жизни и смерти, между которыми он носит почту. А также мужская и женская стороны натуры, которые он совмещает. У Аполлона для этой парности есть сестра-близнец.
Аполлон родился семимесячным после девяти дней схваток, а до того имела место долгая погоня за его беременной матерью по островам, ущельям и пересеченной местности. Гермес родился в пещере Аркадии тихо и мгновенно.
Аполлон вооружен луком и стрелами, он много и жестоко убивал. Гермес ничем не вооружен кроме жезла, и никого не убил. Аполлон - Бог-мститель. Гермес - Бог-информатор.
Оба они никогда не были женаты. При этом у них наличествуют дети. У Аполлона - от музы комедии (Талии), у Гермеса - от много кого. Аполлон предстает в окружении женщин-муз, от жриц которых требуется девственность. Гермес предстает в одиночестве и в крылатых сандалиях, про его жрецов или жриц ничего не известно.
Аполлон при некотором прочтении понятен и однозначен. Гермес - по всем параметрам амбивалентен. Но когда дело переходит к слэшпозициям, нас ждет некоторое удивление. У Аполлона, символа мужественности, были мальчики и истории в стиле «убил и возрыдал». Так восполняется недостающая божеству целостность. У Гермеса - ничего подобного. Видимо, он и так целый.
Аполлон предоставлен сам себе. Гермес воспитал Диониса.
У Аполлона золотые волосы и атлетическое сложение. У Гермеса темные волосы и незрелая комплекция. Статуи и изображения Аполлона являются образцом прекрасного, у этого Бога самое красивое тело. Изображения Гермеса берут чем-то другим, в этом Боге сосредоточен максимум энергии.
Гермес - бог-покровитель Интернета.
Аполлон - бог-покровитель того, что там содержится.
Все начинается с Эмриса Мирддина Мэри Стюарт. Но это лишь половина Мерлина: его душевная жизнь, строй чувств, неясные предчувствия, частичное предвидение - когда знаешь, что именно произойдет, но не знаешь где и когда. Я бы сказала - так проявлена его анима.
Мерлин для меня достаточно адрогинен, потому что в Жрецы и Провидцы других не берут - они все изгадят своим брутусом!
Я понимаю Мерлина как друида и верховного барда Британии (Инис Придейн - т.е. Уэллса на деле, а не всей Англии, как приписывает ему позднейшая норманнская пропаганда). Он совершенно точно знает на память обязательные 350 исторических поэм, мифологию бриттов, священный календарь и Битву Деревьев, и владеет магическими ключами кельтского алфавита. И так же - как любой посвященный бард - музыку, астрономию, геометрию, и три варианта родного валлийского языка: повседневный, древний и священный ("птичий язык", на котором два барда или филида могли общаться друг с другом даже в самом людном обществе без опасения быть понятыми верно). Он должен говорить еще на паре языков - гэльском, ирландском, сакском и т.д. Очень грубо говоря - это ученый брахман бриттского разлива.
Как и у Артура - у Мерлина сакральная печать на рождении (где, как и у Артура, покопались римляне на уровне дедов/бабок): его родила Дева неясно от кого. То ли от дьявола (говорят монахи, содержавшие ее в монастыре), не то от местного духа поэзии и войны, какого-нибудь Гвидиона маб Дона (говорят традиции), одним словом это "ребенок без отца", что всегда значит только одно: его отец - бог. Таково же было рождение Ромула и Рема, Иисуса Христа и многих-многих культовых персон. Это, разумеется, мифологическое скрещение - но очень характерное. Мать Мерлина фигурирует в хрониках как реальная и вполне уважаемая женщина, иначе к ней не пошел бы Вортигерн лично (чтоб принести ее сына в жертву). Полагаю, она была сама из рода друидов, иначе Мерлин не получил бы положенного ему образования)).
Между Артуром и Мерлином на деле не такая уж большая разница в возрасте, как рисуют в комиксах (ребенок и старик = Гарри Поттер и Дамблдор). Лет семнадцать, так как после того, как Вортигерн построил свой замок (который он думал окропить детской кровью Мерлина) он продул битву с Утером Пендрагоном (делили власть; Вортигерн был военным вождем при старшем брате Утера, который к этому времени скончался, но Вортигерн не хотел на пенсию, призвал в подмогу саксов, саксы напрягли всех, и Утер просто обязан был вернуть все как было). В общем, Утер отпраздновал победу - и прямо на этом пиру втрескался в Игрейн, и заверте.
Самое важное на деле для меня то, что Мерлин - не христианин, он исповедует культ лунной Белой Богини - покровительницы поэзии. Это именно ее символы - чаша (котел Керридвен или Бригиты), все круглые столы (полная луна), бесконечные королевские олени, и поединки рыцарей за сердце Дамы (ясное дело - эти поединки придуманы и введены в Артуриану в 12-15 вв; изначальное время действия - 5/начало 6 вв. Но Боги не сдают своих позиций, и любое изменение артуровского мифа все пляшет и пляшет вокруг Богини). Артур охренительно вписался. Особенно когда он стал "старым королем", и Гвиневера морально "убила" его, предпочтя "молодого короля" (изначально - Мордреда, в поздних писаниях - Ланселота).
Историческая Гвиневера вышла замуж за Мордреда, который был братом Гавейна, а оба они - племянники Артура от дочери Игрейн от первого или второго брака (до Горлойса она - подательница земли и власти - уже была замужем. Утер у нее третий). Секс с сестрой и Мордред-сын - позднее мифологическое наслоение. Мордред - его происхождение из старшей линии давало ему права - фактически захватил власть как новый правитель, и Артур был вынужден вернуться из военного похода, чтобы навести в стране порядок, и потом все умерли. Такое поведение женщины-королевы - канон для стран, не перешедших к патриархату, потому что вообще право на трон и власть дает только женщина. Поэтому Утер женился на Игрейн (иначе на ее землях он считался бы проходимцем), и поэтому сам Артур - бастард - женился на дочери короля Гвиневере, и поэтому же Мордред женился на Гвиневере. С точки зрения кельтского культа смена женщиной старого мужа на молодого отражает смену времен года. Король вообще должен умереть. Молодой "король" обязан убить "старого". Что не делает ситуацию легкой для Мерлина, который имхо должен разорваться психически на две части: жрец в нем говорит одно, а политик и человек, любящий Артура - другое.
История Артура - это на деле история Мабона, сына Модрон: священного ребенка богини, отнятого у нее в детстве "на третий день по рождении", скрытого, воспитанного вдалеке, чтобы он "был найден" прям на рождество, ага, "явил чудо" меч в камне и "воцарился". Это основные ключи кельтской мистерии Белой Богини, отраженные в священном календаре деревьев. Если бы я писала роман о Мерлине - это было бы сделано им намеренно, чтобы персона военного вождя Британии Артура сходу упала в народное бессознательное, и никто не смел бы сомневаться, что именно Артур истинный король, "сын Матери", "священный ребенок", он воссоединит Инис Придейн. Потому что Мерлину наверняка было видение, и Белая Богиня потребовала от него свое.
Я вижу 25-летнего Мерлина в зеленых и фиолетовых одеждах барда рядом с маленьким Артуром. Длинная одежда лишает его ярко-выраженных признаков пола. Он заменяет Артуру ту самую мудрую мать, которой у Артура не было. Это счастливое время.
И я вижу Мерлина в белом одеянии друида, с дубовым посохом и ритуальным серповидным ножом, в зеленом венке - в круге из 24 друидов Британии. Они творят свое сакральное действо, где льется кровь, где жертва умирает, будучи привязана к дереву, под ритмичную рецитацию священных текстов. Жертва - животное, но однажды это будет человек.
И я вижу Мерлина в самом конце, после смерти Артура. Дело сделано. Романы говорят нам о женщине - Вивиане или Ненифер, в которую Мерлин якобы безумно влюбился, и позволили ей себя похитить, заколдовать, запереть, запечатать в пещере на острове посреди болот, или в хрустальном гробу гроте. Ну ах-ха-ха. Артур умер, когда ему было 56 лет или около того. Не знаю, не знаю, каким надо быть резвым старикашкой в 70. Но дело вообще не в возрасте.
Женщина, в которую безумно влюблен Мерлин, которой он околдован, которой он служит и которой он посвящает свой Дар и саму жизнь - это девятиликая Белая Богиня. И именно она забирает к себе своего первого Жреца (своего мужа на британских берегах). Конец Мерлина будет ритуальным, жестоким, прекрасным и в чаду.
Мы все читали эту книгу: сперва во власти стали сидеть старики, никто сам не уходил, хотя был такой закон. А потом либералы и консерваторы так перессорились, что дошло до арестов. И война вступила в активную фазу.
Было несколько волн массовой мобилизации. Естественных союзников своих эта страна успела возненавидеть, так что друзьями стали враги, а один самый главный пролез даже в правящий аппарат.
А еще раньше в стране запретили родной язык. Сначала запретили изучать, а потом и говорить. Язык этот по чести сразу был высоким иностранным наречием, но говорили на нем все, как на родном. Потому что дружили с языковыми носителями и благодарно принимали от них помощь. Но пропаганда работала так славно, что теперь он стал языком завоевателей и нелюдей, и следовало перейти на родной суржик.
Имена городов и улиц теперь были на суржике, и титулы всего правительства тоже, и учебники по истории. Там многое подправили, и отныне была на свете Одна Великая Нация, а остальные - варвары без понятия о бидэ.
Экономика в стране работала на импортном сырье. Делали много продвинутого оружия, но металла постоянно не хватало, и золота на новые аппетиты. Сперва все это везли от соседей, но тем шире и мощнее война с ними же - тем больше надо стали, зерна, транспорта и денег. Какой-то круговорот проблем. Жизнь испортилась.
Консерваторы и ватники в этой стране еще помнили про старый язык и про то, что братские народы не воюют. А либералы все были за суржик, потому что новая повестка не оставляла вариантов. Враг сидел в правительстве и делал свое дело.
Старым союзникам, носителям прежнего общего языка, страна теперь так завидовала, что ненависть росла и росла. Они казались богатым милитаризированным народом, который отхватил себе благ просто так, к тому же оттуда постоянно неслись какие-то слоганы о совести, забвении корней и поспешных полит.решениях. А когда этих уродов послали на три буквы, вообще перестали вмешиваться.
Все очень хотели на Запад. На Западе были все условия, свежий воздух, красота и сытость, и даже бессмертие. Это желание крепло тем сильней, чем хуже становилась жизнь. По мере истощения ресурсов оно стало планом на пятилетку. Правительство рисовало картины блаженства, которое наступит, когда «мы будем там».
На Запад ходить было запрещено скрытым божественным порядком вещей, но кому нужен такой бог и такой порядок. Законы природы к этому моменту были переписаны, и все молились не Музыке Сфер, а Источнику Силы. Ему даже приносилось в жертву гражданское население, и многих сожгли, чтобы четко обозначить свои несгибаемые намерения. Запад теперь следовало взять измором или штурмом. Вступление на Запад стало самой главной стратегической Победой. Вся страна работала на нее.
В мире начались экологические проблемы, бури и шторма, и кто-то видел в них знаки Конца Света, а кто-то - знаки возмущения природы, которая тоже решает проблему Запада. Не хочет никого туда пускать или, напротив, подстегивает поторопиться.
Какой-то верующий полковник в последний момент сорвался на Запад своим ходом, чтобы по старой памяти просить помощи у ООН и умолить не взрывать его страну, ведь не все там отпетые мошенники. Но потерялся в информпотоках.
Финал известен.
У Амазона был роскошный шанс рассказать историю, которая выглядит актуально или хотя бы эпично, но враг, как известно, давно пролез в различные правления и делает свою работу.
